Три года мыкалась по съёмным квартирам. Как по заказу, во всех отвратительная звукоизоляция. Играю на гитаре и пою, поэтому соседи начинали ненавидеть меня после первой недели. Подстраивалась, как могла, чтобы ни у кого дети не спали, чтобы никому в отпуске не мешать спать до обеда. Заколебалась, короче. Купила свой дом. В лесу. Ближайшие соседи в 5 км. Первые две недели специально выходила ночью, часа в два-три на крыльцо, играла песни и пела во всё горло. Никто не орёт, не долбит в пол и потолок. Кааааайф!

Сегодня шел мимо павильона, находящегося на первом этаже многоэтажки и наблюдаю такое: стоят два школьника на крыльце под козырьком, один, что постарше, класс 6-7, и второй, класс 5. Тот что постарше наливает "Буратино" из полторушки в пластиковые стограммовые стаканчики, передаёт стаканчик пятикласснику и произносит: "давай за то, как я сегодня десятикласснику пи*ды дал". Школьные годы чудесные!

Была у меня одноклассница — умница и красавица, отлично училась и после окончания школы поступила в МГУ, где изучала арабский язык. После окончания ВУЗа устроилась на работу переводчиком с арабского. Вот и приглянулась она одному арабу-бизнесмену, быстренько он её охомутал, охмурил и увёз на свою родину. Когда он привел её в свой дом, она узнала, что она его третья жена и закатила истерику. Утром он посадил её в машину и отвез на базар где продал её за... двух верблюдов. Её искали родные, искало посольство. С "мужа" взятки гладки — таковы законы его страны, твоя женщина и делай с ней, что хочешь. В Россию она вернулась только через семь лет беззубой, психологически сломленной тридцатилетней старухой. Всё это, утирая слезы, рассказала мне её мама, которую я встретила на улице, когда приехала в родной город в гости к родителям. Сейчас она живёт в небольшом сибирском городе, восстановила печать переводчика, работает переводчиком текстов с арабского через интернет и говорит, что ненавидит жару, потому и уехала подальше на север. Благодарит Бога за то, что в пережитом аду не дал ей детей.

Сегодня спорили с мамой и она назвала меня трудным подростком. Мне 27.