Про селёдку в Финляндии.

В конце 1970-х нашу группу свежепоступивших первокурсников повезли естественно на картошку.

Колхоз на севере Латвии.

В колхозной столовой кормили на убой, но каждый второй день на первое выдавался местный суп.

Это был сладкий молочный овощной суп с килькой пряного посола внутри.

Странная штука, но к концу месяца мы его распробовали.

Много-много лет спустя очутился я в небольшой прибрежной деревушке в Швеции.

Такая небольшая таверна, туристов нет, местные работяги пивом разминаются.

Подходит девчонка, ну для развлечения просим что-нибудь этакое местное, региональное.

ОК.

Через некоторое время несут нам две довольно глубокие миски.

В помещении наступает мёртвая тишина и все поворачиваются в нашу сторону.

В миске — горячий молочный овощной суп, из которого явственно выглядывает кусок селёдки.

Цирк с охреневшим турьём захотели, господа рыбачки?

Сейчас устроим!

С совершенно скучающим видом "ничего необычного" пробуем суп, а он не сладкий!

Ага, попались!

Слегка картинно морщимся, требуем сахарницу, и щедро бухаем несколько ложек в суп.

Вот те лица вокруг я помню до сих пор.

PS И всё-таки наш суп с килечкой куда вкуснее их с селёдкой, да!

"Видите ли, — сказал Фарфуркис, — чувствуется, что вы не юрист. Нет ничего более гибкого и уступчивого, нежели юридические рамки. Их можно указать при необходимости, но их нельзя перейти. "

("Сказка о Тройке", Аркадий и Борис Стругацкие)

Слышал эту историю от знакомых пару лет назад.

В одном органе государственной власти в Питере кто-то возмутился, дескать, "коробейники" совсем обнаглели. Торгуют "санкционкой" прямо в вестибюле. Таскали они эту санкционку из Финляндии, Латвии и Эстонии. Был знатный кипеж. "Ваще охренели, да?! Что о нас рядовые граждане подумают!?.. "

Кончилось тем, что "коробейников" с их лотками пустили торговать в тамошний буфет, благо там просторно. А вход в буфет сделали только по служебным пропускам.

Живу с дедом, он потрясающий. Он вяжет носки, умеет шить, его коронные блюда — борщ и блины. После работы прихожу домой, и мы гоняем чаи. Он, как и я, работал на производстве, общие темы есть. И он уже такой старенький, у него слабое сердце, и я очень боюсь, что когда-то его не станет.

— Законы, в общем-то, для всех равны…

Вот только все дело в том, что для бедных есть прокуроры и судьи, а для богатых – адвокаты.

— Адвокаты для бедных тоже есть. Только они бесплатные.

Судьи и прокуроры для богатых тоже есть. Вот они, наоборот, платные

Работаю в коррекционной школе для умственно-отсталых детей и понимаю, что без работы НИКОГДА не останусь. Там учатся поколениями (!): дети становятся родителями, не окончив школу, и потом приводят своих же детей, и требуют, чтоб мы дали им высшее образование.