Получил я однажды по голове. Как получил и за что — история это отдельная, по-своему смешная и поучительная, возможно, позже расскажу и её. Но сейчас важно лишь то, что я крепко получил по голове. Загремел в больницу с сотрясением мозга. А в отечественную больницу живому, как известно, лучше не попадать.

Угодил я в палату человек на десять. Условия — спартанские. Народ подобрался в основном с высшим образованием, разношёрстный, так или иначе травмированный. Врач нам попался сравнительно молодой, к пациентам, мягко говоря, равнодушный, зато изрядно озабоченный сбором материала для кандидатской диссертации. Особенно интересовали его результаты пункции нашего спинного мозга. Кто не знает — это прокол между позвонками с целью набрать ликвора, спинномозговой жидкости.

Штука, в общем-то, диагностически малоценная и притом весьма опасная: малейшая ошибка — и травмирован спинной мозг, со всеми вытекающими последствиями. Однако материал для диссертации должен быть представительным, выборка – репрезентативной. И любопытный исследователь, ничтоже сумняшеся, подвергал этой рискованной процедуре всех, кто попадал к нему в лапы и, по незнанию или легковерию, не оказывал сразу же отчаяннейшего сопротивления.

А потому первым же делом матёрые больные, здешние старожилы, предупредили меня о лекарской причуде. И, кстати же, показали мне в коридоре жертву доброго доктора-пункционера — прихрамывающую миловидную девушку, которую этот эскулап всё-таки подбил на свою любимую процедуру, наврав, что иначе исход болезни может оказаться печальным. Товарищи по палате добавили, что таких доверчивых больных он покалечил на их памяти уже несколько, и наказали категорически от предлагаемой пункции отказываться, несмотря на всю настойчивость любознательного экспериментатора.

И действительно, не успев толком представиться, лечащий врач (странное это словосочетание – "лечащий врач", вроде как пишущий писатель или танцующий танцор… ну, да ладно, не об этом речь) начал упорно склонять меня к означенной пункции, а я принялся столь же целеустремлённо изворачиваться. В ход пошли страшилки и всё более мрачные прогнозы моего будущего, спасти которое может только чудотворная сила целительной пункции. Я в ответ вежливо благодарил добряка за желание спасти мою молодую жизнь, но от милой его сердцу процедуры неизменно, под разнообразнейшими предлогами уклонялся.

В таких беседах прошло несколько дней, доктор терял лицо и всё более входил в раж, стремясь добиться желаемого. И тут к нам поместили новенького. Им оказался сильно пьющий сантехник, доставленный с так называемой "пьяной травмой". Мужичок этот был угрюмым молчуном, изъяснялся лишь несколькими простыми словами, в основном — непечтаными.

Обязательную для каждого новичка историю про пункцию он выслушал внимательно, прокомментировал лапе[тух]но. И, действительно, через некоторое время пришёл к нему наш айболит, поздоровался, традиционно представился. Сантехник отреагировал своеобразно. Он неторопливо уселся на кровати, прижавшись к стене, подобрав колени к подбородку и крепко обхватив их руками. Набычился и молча, настороженно уставился на доктора. Тот слегка смутился и повторил свою речь во второй, затем – и в третий раз. В ответ — молчание сантехника, застывшего всё в той же позе.

И вот, наконец, лекарь произнёс то, из-за чего затевал всю слащавую беседу: "ну, и, конечно же, для надежности диагноза и полноты исцеления мы Вам, батенька, сделаем ПУНКЦИЮ! "

И тут Валаамова ослица заговорила. Громко, злобно и отчётливо, глядя на ненавистного врага исподлобья, сантехник отчеканил: "ПОШЁЛ НА Х...!!!".

Врач изумлённо отпрянул, отступил и, помолчав, нерешительно пробормотал:

"Тааак... Ну, значит, этому мы пункцию делать не будем... "

И наша палата разразилась громовым хохотом. Каких только ухищрений и дипломатических ходов не перепробовали мы, интеллигентишки, уклоняясь от грозной вивисекции. А единственный верный ответ с ходу нашёл малограмотный сантехник!

Дело было давно, в ГКБ №7 г. Москвы.

Молодой хирург, мужчина, ведет женскую палату.

В палате — молодая женщина, которую надо отвести на консультацию к гинекологам, чтоб ей сделали УЗИ органов малого таза влагалищным датчиком (если вдруг кто не знает, это делается так: на датчик одевается презерватив и делается УЗИ через влагалище).

Молодой врач заходит в палату и говорит молодой женщине:

— Так, женщина, берите презерватив и пойдемте со мной.

— Зачем презерватив? У меня спираль стоит!

— Вчера был у психолога

— И как?

— Два часа рассказывал мне, какие сцуки его жена и теща. Мне сразу легче стало...

По правилам русского языка, не так уж много слов положено начинать с прописных букв – главным образом, это имена собственные типа Катя, Галя и т. п. Однако в современной русской литературной практике, особенно в газетах, рекламе и научно-популярной литературе, авторы повадились писать с больших букв любые слова, которые они считают важными. И теперь можно прочитать вот такой текст: "В клинику офтальмолога Федорова пришли работать две его дочери – нелегкая участь ждет Катаракту и Глаукому! "

Некий псих, только что выпущенный из "дурки", написал в прокуратуру заявление, что медсестры данного заведения отказывали ему в ceксуаьных услугах, чем ущемляли и т. д.

В прокуратуре то ли протормозили, то ли прикололись, но заявлению был дан ход.

Ответ главврача ПНД (психоневрологического диспансера) был гениально краток: "У нас нет лицензии на оказание такого рода услуг".