Человек учился, жил и работал в Китае. Знает китайский язык. Вернулся и инженерит заместителем в китайской компании. На тему "китайского трудолюбия" имеет свое мнение:

— В целом — да, есть такое. Хотя есть разные китайцы. Есть и "шланги". Особенно в государственных компаниях. Но в негосударственных компаниях прохлаждаться не получится.

Не скажу за весь Китай. Скажу только за нашу компанию. Наш шеф как-то сказал, что в бизнесе многое несправедливо: у кого-то больше финансов, трудно конкурировать с "дочками" крупных корпораций, у них изначально возможностей больше и т. д.

Но есть один фактор, который Бог бизнеса дал всем очень справедливо. Этот фактор — время. Вот оно у всех строго одинаковое. И кто им распорядится более продуктивно, тот и выиграл.

Например, наш шеф с аэропорта сразу, с чемоданом, едет в офис. Заехать домой, "отдохнуть с дороги" — это непозволительная трата времени.

У нас с середины декабря уже все делают вид, что работают. Все дела — "после Нового года". А они не понимают: как можно бездарно потерять полмесяца?! Какое отношение Новый год имеет к работе? Так у нас еще "давай после майских", "сегодня пятница, давай в понедельник" и т. д. Они этого не понимают.

Время для телефонных звонков по работе — с 7 утра и до 12 ночи. Это абсолютно нормально. Наше "неудобно, уже поздно" — не принимается. Если надо, то надо. Электронные сообщения пишутся в любое время суток, не ждут утра или понедельника. В этом смысле никакой "этики" не существует. Наоборот, за задержку можно получить взыскание.

Однажды, был в Европе. Шеф сказал сразу ему позвонить по итогам встречи. Я сказал, что с учетом разницы во времени, у вас будет глубокая ночь. Может утром? Шеф ответил: — Ничего, будите. Вы же по работе будете звонить. Значит нормально. Утром мне уже надо принимать решения по итогам встречи.

Выходные дни часто проводят в офисе. Местные не приходят, а они приходят. Они не могут 2 дня в неделю дома валяться, безделье их убивает.

Отпуск? Они его не любят, потеря времени. Только свой Новый год. А так берут отпуск на неделю, 1-2 раза в год. Отпуск не оплачивается, идет по статье "Убытки". Они этого не принимают, не понимают.

Очень экономные, никаких роскошных кабинетов с картинами на стенах и коврами. Простые комнаты, минимум недорогой мебели и все. Обедаем все вместе. Для служебной машины необходимо занимать заоблачную должность. У нас нет служебных машин, все сами ездят.

Могут много выпить. Но как хочешь, в 8 утра должен быть на работе. Никакие объяснения про похмелье не принимаются. Можешь сд@хнуть, но сд@хнуть можешь только на рабочем месте.

Есть необходимость встретиться? Значит встреча будет сегодня же. Никто не начинает ковыряться в ежедневниках, искать свободное время. Ответ "на следующей неделе в четверг созвонимся" — их убивает. Надо — хоть в 10-11 ночи будет встреча, никаких откладываний. Все действуют молниеносно, стремительно, конкуренция не позволяет расслабляться. Все для фронта, все для победы.

И т. д.

В результате последний проект мы сделали в 6 раз быстрее конкурентов. И уже получили и начали выполнять другие контракты.

Время — не менее важно, чем деньги. А может и более важно.

Помню себя, когда мы в первый раз устроились на производственную практику в АТБ аэропорта: везде ответственность, страшно прикасаться к агрегатам и двигателям, стоим — с ноги на ногу переминаемся. Подходит инженер смены, выдает задание: разобрать вентилятор двигателя (вроде, Д-36) и лопатки сложить в ящик для отправки на завод производитель для восстановления кромки. Каждая лопатка стоила как новый автомобиль ВАЗ-2109 (правда, в отличии от него, нахрен никому не была нужна за пределами авиапредприятия). Понятно, что прочитали нужные главы руководства по технической эксплуатации, наложили приспособу, раздвинули лопатки и пытаемся вынуть первую: нифига не идет. Зовем авиатехника, который нас курировал, задаем вопрос: как выдернуть лопатку? Он на серьезных щах отвечает: нужно легко ударить авиамолотком. Мы снова полезли в букварь: ничего про авиамолоток не написано. Снова к технику: покажи! Тот со словами: "всему то вас учить надо! " берет первую подвернувшуюся железяку и херачит со всей дури по лопатке, она вылетает на бетонный пол. Это — говорит, и есть авиамолоток =))) Все равно, мол, на заводе будет делать дефектовку, а то, что там пара лишних зазубрин появилась — никому не интересно, а вот за сроки отгрузки — спросят строго, поэтому — авиамолоток — наше все.

Из задумчивости меня вывел странный звук. Он шел откуда-то сверху и напоминал свист бормашины. Оглянувшись, я с удивлением обнаружил, что стою посреди какого-то квартала новостройки, а бормашину изображает болгарка новосела где-то на верхних этажах. Все вокруг было незнакомо. В дали, между домов, виднелось не то море, не то озеро. Это море, шепнуло

Моя младшая двоюродная сестра — дурочка. Она очень красивая, но наивная. Увлекается конным спортом, ездит на конюшню. Там лошади и жеребцы, и я сейчас о мужиках, которые там работают. Они подкатывают к ней, она сама рассказывает. Я как-то забирала её с конюшни и видела, как они пожирают её глазами, когда она скачет и её грудь пятого размера подскакивает хлеще любого коня. Ей 20 лет, она невинный цветочек, ждущий принца на белом коне, но я ужасно боюсь, что её кто-то тупо изнасилует на этой конюшне. Когда я говорю, что не стоит ходить туда, потому что все — от хозяина и владельца конюшни до последнего подсобного рабочего — просто трахают её глазами, когда она в обтягивающих лосинах ходит там, но она мне не верит. Она реально ухаживает за лошадьми, и ей не до этих похотливых уродов. Боюсь за неё.

В достопамятные советские времена довелось мне ехать на поезде из Москвы в Братиславу. В купе со мной оказалась армянская пара – муж и жена. В дороге подружились. Муж даже угостил меня очень хорошим армянским, естественно, коньяком.

Когда остановились на границе (станция "Чоп"), то в бутылке оставалось немного коньяка – грамм пятьдесят. Я еще подумал – слезы. И не ошибся – примета сбылась.

В купе входит таможенник, спрашивает, что везем, просматривает декларации, оглядывает купе, останавливает взгляд на бутылке, берет пустой стакан и выливает в него остатки коньяка. Из бутылки выливается коньяк и... довольно толстая и длинная золотая цепочка!

Мою армянскую пару попросили собрать все свои вещи и отправиться в помещение вокзальной таможни, где был проведен тотальный шмон, как они мне потом рассказали, когда сменили колеса у вагонов и мы поехали дальше уже по Чехословакии. Что у них еще нашли и как они отмазались – я не спрашивал, а они не рассказывали.