"Участковый педиатр.

Три минуты славы — и увольнение".

В один прекрасный зимний день коллега-участковый с пятого участка, Ирина Львова (единственный на миллионный город и трехмиллионную уральскую область участковый педиатр — кандидат медицинских наук, и это в провинции то) спросила у меня, не хочу ли я съездить в Москву на какой-то слёт моржей Советского Союза.

Оказалось, что ее отец, Иосиф Ходорковский (даже не однофамилец ныне звучащего))) возглавляет нашу областную ассоциацию моржей, в одном из клубов которой я и сам плаваю и веду группы здоровых и больных детей.

Более того, мне, возможно, дадут там слово рассказать о нашем клубе.

А чего не поехать-то, интересно же!

Пошёл радостно к завполиклиникой, мол так и так, морж, группы детей, результаты, Москва, рассказ про нас, отгул за свой счёт...

Ага, щаззз, причём три раза...

Сначала меня попросили подготовить и показать "доклад".

Я все понял и сел его писать.

На следующий день, заслушав, вместе с завполиклиникой и заведующей моим вторым поликлиническим отделением, то, что я успел придумать и записать за час до "заслушивания", начмед-замглавврача, взяв брезгливо двумя пальчиками мой "доклад", скривила губки и процедила — и вот с этим (потрясая листиками доклада) Вы собрались выступать на весь Союз? И вот по этому (снова брезгливое потряхивание листиками и кривление губок) вся страна будет судить по нашей работе??

Я все понял и пошёл к главному врачу. Мужик молодой, вполне вменяемый, реально классный детский реаниматолог со "Скорой", был у меня наставником в интернатуре на цикле "детская реанимация", недавно назначенный нашим главным.

Он выслушал меня и так по-простецки по-свойски говорит: слушай, ну вот зачем тебе туда ехать? Ты же только для себя там пользу получишь. И пока я туповато размышлял, при чем здесь польза и что это такое, он задушевно добавил: а вот пусть завполиклиникой поедет в Москву, расскажет там о нас (нас??!)) и, вернувшись, пользу принесёт всему Ленинскому району.

Я снова все понял и пошёл брать билеты на самолёт, в пятницу вечером — в Москву, в воскресенье вечером — обратно, семинар как раз намечен был на субботу и воскресенье, но заезд — в пятницу днем.

По возвращению в поликлинику мне передали в регистратуре, что мне поставили две смены на неотложке, совершенно, конечно, случайно, но — в субботу и в воскресенье, причём "особо просили передать", что невыход — это прогул со всеми последствиями.

В очередной раз решив, что я снова все понял, я пошёл, сдал кровь, и попросил передать взад начальству — что у меня донорские отгулы, и что если нет моей подписи под графиком — всё начальство может ехать на этой неотложке куда считает нужным. Они ведь просто не знали, что административно-бюрократически-партийная машина по мне уже так прошлась ещё в институте, исключив пару раз из партии), что их мелкие гадости — это детский лепет по сравнению с праведным гневом райкома и обкома, есть тут у меня история про это).

Прилетел в Москву, добрался до каких-то Ватутинок, там санаторная общага и обшарпанный актовый зал.

С утра начался семинар. Президиум, как положено, и человек 70-80 в зале сидит, внимает.

Сначала профессора и академики что-то очень интересное и очень непонятное вещали, потом выпустили энтузиаста-моржа, который всех призывал немедленно лезть в прорубь. Потом снова пара профессоров с очень аккуратными рекомендациями и снова морж-энтузиаст с призывом всех и вся лечить только прорубью...

Кстати, тогда я впервые для себя уяснил разницу между фанатом и энтузиастом, про какую бы сферу деятельности речь не шла. Энтузиастам помогаю всегда, фанатов считаю чумными и заразными.

Когда очередь все-таки дошла до меня, я просто вышел на сцену и рассказал что и как мы делаем, кого из больных детей купаем в проруби, как это делаем, какие противопоказания и показания к этому учитываем, какие результаты, кто из врачей и родителей как к этому относится.

Вот тут я и узнал, что, оказывается, в теме "моржевания" бились тогда стенка на стенку консервативные врачи, с одной стороны, и ничего не боящиеся моржи, с другой.

А тут я, такой модный и красивый — и врач, и анализы делаю, карточки веду, — и сам морж, руки от пешни для колки льда как крюки уже.

Спускаюсь со сцены, подошли ко мне пара человек с вопросами, я предложил им в коридор выйти. Выходим, за нами реально ползала вышло, следующий выступающий сильно обиделся, говорят. Час я ещё отвечал на вопросы и рассказывал. Закончил, боевито поглядывая по сторонам, мол, кому ещё чего рассказать надо.

Тут ко мне подходят две женщины, одна из оргкомитета семинара и отводят меня в сторонку. Оказывается, готовится сюжет программы "Здоровье" для Первого канала, мне предложено дать интервью, если я, конечно, не против. Я против не был и меня отвели куда-то за угол, со словами — пойдём отойдём подальше, а то эти е№№натики сюжет не дадут записать.

Корреспондент попросила рожи не корчить, пальцем в носу не ковырять, смотреть на неё, а не в камеру и отвечать покороче, без занудства и по-простому, чтобы все поняли.

Через двадцать минут и три дубля вернулся я греться в зал. Еще сутки, до конца семинара, меня неоднократно ловили то одна сторона, то другая, с требованиями "объясни этим [ч]удакам, что... ", "ну ты же наш, врач (морж), скажи ты им, что...".

Вернулся домой, вышел в понедельник на работу, никто никаких предъяв не делает, но завотделением как-то нехорошо так смотрит, не по доброму...

Через пару недель всё взорвалось...

Сначала вышла моя статья в "Комсомольской правде", а это газета ЦК была, 44 млн экземпляров ежедневно, если не ошибаюсь.

Я ещё осенью сдуру туда письмо направил, с рассказом, как мы в институте отряд по работе в детском доме №3 города Уфы организовали. Перезвонила мне корреспондет Комсомолки Инна Руденко, что-то уточнила, съездила в Уфу, все проверила, отредактировала письмо — и вышел очерк на 2/3 полосы с моей подписью и местом работы.

А получить позитивную оценку в Комсомолке в те годы — это как бесплатный пропуск в первые ряды на Пугачеву/Лепса/Брежневу/Тимати/Моргенштолле или как его там, кому кто нравится, короче.

Прямо с утра из обкома партии звонят в горком — "молодцы! хорошо работаете! нас на самом верху заметили!". Радостный горком звонит в райком — "молодцы! нас на самом верху отметили!". Из райкома звонок главному врачу — "молодец! Хорошую смену воспитываешь! Нас аж из Москвы оценили!".

К обеду главный врач позвонил завполиклиникой... я не знаю, что он ей сказал, но любви у неё ко мне не прибавилось, ровно наоборот.

И буквально через десять дней, в воскресенье, по Первому каналу Центрального телевидения Союза Советских Социалистических Республик в самой рейтинговой передаче того времени "Здоровье" с Элеонорой Белянчиковой, сейчас даже сравнивать по смотрибельности близко нет ни передачи такой, ни ведущей, выходит то самое интервью со мной, шмыгающим носом на камеру и восторженно что-то там вещающего...

Обком звонит в горком... горком в райком... райком — главному врачу... тот, совершенно ахеревший — снова завполиклиникой... а её просто рвёт на части — это же о ней должны были сделать сюжет и показать по телевизору, это же она должна была поехать в Москву, это же ей должны были идти сейчас звонки с восторгами и пожеланиями, а не этому непонятно откуда приехавшему кудрявому высокому голубоглазому выскочке-участковому...

То, что меня начали травить не по-детски, я понял далеко не сразу, кроме вызовов-приемов-дежурств ничего вокруг не видя. Просто, когда вдруг на еженедельной оперативке коллега отказалась сесть со мной рядом поболтать, да ещё со словами — я чё, дура с тобой рядом садиться, чтобы меня вместе с тобой оттр@хали... я, наконец-то, разул глаза и увидел, что все стулья впереди/сзади и справа/слева от меня пустые, хотя народу много, а зал — маленький.

Но уволится мне пришлось через три-четыре месяца, после истории с пионерским лагерем.

Но это уже другая история, чуть позже напишу, сейчас времени нет.

Что такое работающий отец одиночка, с детьми 4 и 6 лет?

Это матерям-то одним тяжело, а уж отцам вааще труба. Женщины, как всем известно, значительно сильнее нас, мужиков.

Знакомый рассказал: Пятница вечер, завтра законный выходной.

Вечером расслабились, согласно Конституции: кому положено пиво, остальным пришлось довольствоваться "Спокойной ночи малыши".

Перед отбоем довожу задачу на завтрашнее утро:

— Завтра утром встанете, меня не будите. Не будите меня!! Будить меня не нужно! Помоетесь, позавтракаете. В холодильнике тарелки с кашей. Потом делайте всё, что хотите, только негромко. Но меня не будите. Я встану сам! Поэтому, меня не надо будить! Это значит, что в спальню не заходить! То есть не надо меня будить.

Суббота. Утро. Самый сон. Будят.

— Папа, мы уже сами помылись. Съели кашу и сейчас будем строить замок. Ты спи, мы не будем тебя будить.

Разве это можно пережить? Я вас спрашиваю.

Все еще жду, когда можно будет распечатывать песни. Нет, не текст. Сами песни. Музыку. Голос. Распечатывать и, как обычные листы бумаги, вешать там, где они особенно необходимы. Каждое место в доме у меня ассоциируется с определенной песней. И как было бы здорово — подходишь, к примеру, к кровати, и в комнате начинает играть что-нибудь спокойное, навевающее сон. Подходишь к зеркалу — а там тебе: "И пусть никто не верит в нас, и пусть ещё пунктиром трассы. Своей рукой на всех домах я напишу, что мы прекрасны!"

Рассказали ребята в РОВД, когда я там практику проходила.

Жил-был г. Саратов начальник РОВД. И решил он как-то с друзьями в гараже выпить. Приняли мужики на грудь. Все культурно. Не до рвоты. И пошел наш начальник РОВД домой, благо идти было от гаража минут 5. Ясное дело, был он не при параде, без погон, в обычной телогрейке. Пребывал в отличнейшем расположении духа, типа: все люди – братья. А на встречу ему машина ППС. Останавливаются:

— Ваши документы?

— Мужики, да какие документы, я из гаража!

— Документы?

— Я начальник РОВД!

— Ой, правда?

Накостыляли ему по полной программе, затолкали в машину и в отделение.

А дежурный по отделению начальство знал в лицо. Побелел, вытянулся во фрунт, честь отдал и предложил организовать транспортировку начальственной тушки до дома. Начальник РОВД всех послал на хрен и пошел домой…пешком. А зря. Потому что навстречу ему попалась другая машина

ППС…

— Ваши документы?

Дальше по той же схеме: накостыляли, привезли в отделение, дежурный чуть не помер со страху.

Домой начальник РОВД ехал уже на предложенной ему машине. Пешком идти не рискнул.

Есть такой чат популярный и есть там комната, называется "беспредел" — в ней все матерятся, виртуально друг друга имеют и вообще морально разлагаются. Сидим мы сегодня с утра в офисе и чатимся вовсю. Дабы некотрые выражения не набирать по сто раз — их копируешь в буфер (crtl+C, crtl+V). Ессно, когда рядом проходит руководство, то все тут же с умным видом пялятся в Excel или Word (чат в это время свернут). В один из таких моментов, одного товарища отзывают куда-то. А на его место садится другая девочка из соседнего отдела что-то там "побыстрячку набрать". Ну и как вы догадались, в определенный момент она щелкает на "вставить из клипборда"(в 2000 МС Офисе несколько буферов)... Девочка вдруг краснеет и заикаясь тычет пальчиком в монитор, мы все вокруг со смеху катаемся: компьютер прореагировал однозначно: "Пошла на х[рен], с%ка гр@банная!!!".