на крупного мотыля. Черепашки хорошо кушали и хорошо росли. В аквариуме с черепашками плавали рыбки. Черепашки их не трогали, хоть по сути и являлись хищниками. Мы с женой умилялись такой идиллии. Потом черепашки заматерели и стали размером с ладонь. Вместо мотыля перешел на сухой корм для черепах. (мотыль слишком быстро съедался и стало просто дорого их так баловать) И в один прекрасный (для черепах) день эти выросшие малепусики сожрали всех рыб. Ну почти всех. Одну вырвали прямо у них из зубов. До второй видимо очередь не дошла. И еще сомик уцелел — видя такие дела он вовремя спрятался. Рыб отсадили в другой аквариум.

Шло время. Черепахи подрастали. Превратились уже совсем в злобных монстров. Во время кормежки буквально выпрыгивали из воды и несколько раз ухитрились меня покусать. Корм из зоомагазина улетал со страшной скоростью. Считая экономически невыгодным кормить далее монстров сухим кормом перешел на крабовые палочки из магазина, что обходилось в 6 раз дешевле а хватало на столько же.

Черепахомонстрам крабовые палочки понравились. Но так же они понравились моей жене, которая периодически эти палочки с неменьшим, чем черепахи удовольствием съедала.

Теперь собственно история.

Полез в холодильник за очередной порцией крабовых палочек, дабы черепах покормить, и обнаружил, что жена, оголодав во время очередной диеты, благополучно все съела.

Надо идти в магазин, ибо черепахи, если не покормить, звереют, выбираются из аквариума и начинают гоняться за собакой. собака их панически боится, так как во время первого побега монстров подошла их понюхать и была зверски укушена. Вкус собаки наверное монстрам понравился и с тех пор они ее гоняют по квартире. (кстати, кто считает что черепахи медленные существа — очевидно мало общался с ними. Они не медленные. Они НЕТОРОПЛИВЫЕ. Просто им некуда спешить. Ползут себе и думают о высоких материях. Но вот когда надо — они могут развивать ОЧЕНЬ большую скорость. Скажем так — как ящерица таких же размеров. А может и быстрее. Не устраивал гонки черепах с ящерицами. Надо попробовать. Хотя жалко ящерицу — догонят и сожрут.

Ну ладно, малость отвлекся.

Пришел в магазин, купил крабовых палочек. Ну еще бутылку пива для себя. Стою в очереди в кассу. Тут звонит жена, просит что-то посмотреть в инете.

Слышно плохо, поэтому я непроизвольно говорю очень громко, так что все в очереди слышат. Но только то, что говорю я.

Я — Не могу, я сейчас в магазине

— Зачем (Жена)

— Еды купил. Может хватит НА НЕДЕЛЮ (Типа намек что если ты их не съешь, черепашки могут питаться неделю)

— Чего купил?

И тут я, вместо того, что бы просто сказать — крабовые палочки для черепах, выдаю

— Ты ОПЯТЬ весь корм для черепах съела!

Очередь замолкает. Взгляды устремляются на ОДНУ упаковку палочек и бутылку пива. Во взглядах читается: "Это как же надо жену заморить, что бы она... "И еще что-то в их взглядах. Нехорошее такое.

фронтовики" (В. С. Высоцкий)

Дело было в самом начале 1970-х. В те годы, несмотря, что существовали гостиницы и санатории, многие граждане ездили в свой заслуженный отпуск к морю "дикарями". То бишь, приезжали в курортный город, скажем Ялту, Евпаторию, Алупку, Палангу, или Кисловодск, и искали подходящее жильё уже на месте. Процесс не сложный, ибо приезжающих встречали толпы местных жителей готовых приютить туристов за разумную цену. Плюс стены вокзалов и аэропортов были увешаны объявлениями о сдаче. На крайняк можно было спросить за жильё у таксистов или водителей автобусов, уж они то завсегда могли присоветовать приют. Другое дело, соотношение цена-качество работало отнюдь не всегда. Бывало и за рубль в сутки находилась вполне уютная комнатка или веранда недалео от пляжа, но бывало, что и за трёшку условия желали лучшего.

Бабушка моя в отпуск ездить не любила, и практически никогда не ездила, мотивируя это тем, что "Врач, тем более хирург, это не работа, а призвание, а посему должен быть всегда на посту. Вот выйду на пенсию, тогда отдохну. "Поэтому, обычно в отпуск дед мой ездил сам с дочерьми. Сначала с обеими, а потом, когда моя мать поступила в институт и уехала, то лишь с младшей (у моей матери с сестрой большая разница в возрасте). В тот год он с дочкой порешили ехать в Сочи.

Дед с бабушкой были люди простые, отнюдь не Крезы, ибо государство Советское школьных учителей и врачей большими зарплатами не баловало, а посему запланированный жилищный бюджет был рубля полтора в сутки. Помыкавшисть-потыкавшись нашли на первый взгляд вполне приличный вариант, правда за два целковых. Комната в двухкомнатной квартире, и совсем недалеко от моря. Условия несколько "спартанские", но тогда и запросы были куда скромнее нынешних. Дед к изыскам не привык, а пятнадцатилетней девчонке много и не надо.

Но очень скоро выявилась и проблема. Валя, хозяйка, была приветливая, миловидная женщина, лет 27-28, а мужу её было лет 30, здоровенный бугай. Когда трезвый — всё ничего, но по пьяни на него накатывала жуткая волна ревности. А так как поддать он любил, то чуть ли не через вечер, в квартирке был скандал, с криками и матюгами. Конечно, дед не вмешивался, милые бранятся, только тешатся, тем более, что хозяева отношения старались выяснять либо в своей спальне, либо на кухне. Но в общем атмосфера была токсична, посему в квартире лишнее старались не задерживаться, с утра позавтракали и ушли, вечером пришли, перекусили и спать. По сути, "здрасте-до свидания".

Однажды вернувшись вечером они застали омерзительнейшую сцену. У Вали на лице лиловел приличный бланш, а бухой муженёк гонялся за ней по гостиной с ножом в руке вокруг стола.

— Хахаля завела? Порешу курву. — орал новоявленный Отелло.

— Костик, миленький, перестань. Никого у меня нет — уговаривала она ревнивца, держась на дистанции.

Это было уже чересчур.

— Нож брось и иди проспись. — сказал дед.

— Ты не на фронте. Раскомандовался тут. — повернулся хозяин и пошёл на деда с ножом.

— Я тебе покажу,... — но закончить фразу не успел.

Неказистый учитель математики на отдыхе изменился в доли секунды. В мгновение ока дочка оказалась сдвинута за спину, а бузотёру в лицо полетела авоська с продуктами. Ещё мгновение, в левой руке оказалось мокрое пляжное полотенце. Дальнейшее слилось в одно движение и не заняло и пары секунд. Нож отлетел звякнув, бугай лежал на полу с вывернутой рукой, а дед его держал за горло.

— На фронте я бы тебя собственное дерьмо жрать заставил бы. Только шевельнись, и я тебе кадык вырву. — убедительно пообещал дед и длинно выругался. Бугай был раза в полтора больше, но шансов у него было никаких. Он обмяк и лишь испуганно хлопал глазами.

Девочка смотрела в шоке. Добродушный недотёпа папа (а какой подросток не смотрит на своих родителей свысока) исчез. Перед ней стоял совершенно другой человек. Тот самый ШИСБровец который давно, когда её даже на свете не было, мог одной фразой поднять взвод мужиков в атаку или в ночь повести их за собой делать проходы на минном поле. До дрожи, до ужаса, другой человек, и в то же время до боли в висках, такой родной.

— Ты успокоился? — спросил дед.

Костик покорно кивнул.

— Пшёл в спальню. Только попробуй ещё раз руку поднять или голос повысить.

Мужик как испарился, спрятавшись в комнате. На кухне тихонько подвывая плакала хозяйка. Дед собирал рассыпавшиеся продукты, развешивал полотенца, и старался не встречаться взглядом с дочкой.

Ночью, спросонья ей показалось, что она слышала как отец шепчет:

— А руки то помнят. Забыть бы всё. Забыть, забыть, забыть...

На следующее утро, как обычно, они пошли на пляж. Она играла в карты со сверстниками, плавала, ела мороженное, а он почти целый день молчал. Иногда девочка чувствовала, что отец пристально смотрит на неё, но если она замечала его взгляд, то он смущённо отворачивался и смотрел на волны, вспоминая что-то.

Остаток отпуска в квартирке было тихо, Кости было практически не слышно. Домой он возвращался попозже и всегда трезвым. Если он и попадался на глаза, то хмуро кивал головой и бочком-бочком исчезал. Перед самым отъездом девочка услыхала разговор хозяйки с дедом:

— Давайте я вам цену скину, хотите за рубль в сутки?

— Что вы, что вы, мы же договорились.

— Тогда возьмите фундук, я сама собирала. Он вкусный. И пирожки в дорогу.

— Вот за это спасибо. Не откажусь.

— Знаете, Костик хороший парень, просто когда выпьет, сам не свой становится. — вдруг неожиданно сказала она, как бы оправдываясь.

— Я понимаю. — вздохнул дед.

— Может в следующем году вернётесь, я не дорого возьму?

— Не знаю... не знаю...

В Сочи они вернулись через несколько лет, но остановились в совсем другом месте.

Прошло больше 45 лет.... Дедушка был болен, он и сам осозновал, что ему недолго осталось. Хотя физически он ослабел, но разум его был ясен. Незадолго до смерти он вдруг сказал моей тёте:

— Ты помнишь тот вечер в Сочи? Я до сих пор не извинился перед тобой. Ты уж прости меня, если сможешь.

Теперь меня вопрос мучает. Как по мне, так он тогда правильно поступил. Почему же он прощения попросил? Почему?