Задолго до перестройки.

Еду в подмосковной электричке.

Контролеры ведут по проходу колонну безбилетников, чтобы высадить на ближайшей станции. Получилось так, что часть этой колонны была уже в тамбуре, когда поезд остановился, и вошедшие пассажиры сели на сиденья прямо перед замыкающим контролером. Он подумал, что это безбилетники решившие таким образом избежать наказания. Напротив меня сел мужчина, рядом с ним девушка. Между собой они были незнакомы. Контролер довольно-таки по-хамски обратился к девушке:

— Чего расселась?

— А что... такое?.. — смущенно спросила она.

— Ничего... вставай давай и иди, — скомандовал контролер.

К моему огромному удивлению девушка встала и пошла в тамбур.

— А ты чего сидишь? – обратился контролер к мужчине. — Давай на выход.

— Почему? – удивился тот.

— Почему, почему... билеты надо покупать, вот почему.

— Так есть у меня билет, — отвечает пассажир и показывает контролеру.

Тот, ничего не говоря, идет вперед. В это время раздается робкий голос девушки

— Билет? И у меня есть билет.

Контролер молча уходит, девушка садится на свое место.

Мужчина спрашивает ее:

— Почему же вы пошли?

И вот тут она произносит фразу, хорошо иллюстрирующую ту нашу жизнь:

— Мне сказали, я пошла.

Олег, мой троюродный брат, парень совсем не злобливый, но сильный и качается до сих пор. Еще он очень спокойный. А тогда мы с ним в командировку поехали во Владивосток. Не помню почему, но он был за рулем, наверно на его машине.

Впервые в большом городе, и почти впервые за рулем. Я рядом. Всю ночь были в дороге.

Стоим на оживленном перекрестке.

Перед нами фура из-за которой не видно светофоров.

Рядом с нами останавливается отполированный седан, наверно Тойотовский Краун — это очень круто было по тем временам 90-е мать их.

За рулем седана сидит чел. Морда откормленная и с бородой, что по тем временам было еще круче чем его тачка, и окно у него открыто.

А мы считайте что из деревни — стоим.

Видимо зажигается светофор и какая-то движуха. Олег пытается сообразить, что и как, а этот нетерпеливый и наглый хер нажимает на бибику, якобы мы ему мешаем, и отстраненно-демонстративно смотрит вдаль.

Вот здесь и у Олега сдали нервы.

Он открыл окно, а мы вплотную, и этому крутому бородачу, немного к нему наклонившись, сказал одну из самых смешных фраз за мою жизнь.

— Я тебе щас бороду вырву!

Авиакомпания отказывается выплатить компенсацию вдове пилота, умершего в полёте, так как в момент смерти он находился не за штурвалом, а на полу, где его откачивали, то есть не при исполнении обязанностей.

— Интересно, а если самолёт развалится в воздухе и лётчик выпадет за борт, то что они скажут? Что в момент смерти он вообще не находился в самолёте?

В 1993 году ездили мы с родственниками в город Бендеры, что в Приднестровской Молдавской республике. Как-то, поздним вечером, с братом и мужем сестры возвращались домой. Автобусы уже не ходили, так как время было послевоенное – комендантский час. Тут нас окликает какой-то мужичонка, просит помочь завести машину с толкача. Мерседес, хоть и старенький. А что не помочь? Легко, да еще если до дому подкинет. Хоть недалеко, пару километров, однако заманчиво на Мерсе прокатиться. Мужик согласился. Толкнули мы его, Мерин завелся, поехали. Правда слегка отклонились от маршрута – этот молдавский еврей довез нас до гаражей, пересадил в 412 Москвиченок, а уж на нем, как и обещал, довез до нужного адреса.

Ехала на собеседование в маршрутке добра. Молодые люди уступали места бабулькам, бабульки в ответ их хвалили и желали счастья-здоровья, кондуктор была воспитана и приветлива, водитель улыбался, никому не дуло, и душно тоже не было, чесноком-луком-потом-перегаром не воняло. .. Проще говоря, очень подозрительной была эта маршрутка.