Деда Степана в деревне не любили. Не любили за его жадность. Местная детвора, увидев деда Степана, кричала:

— Жадина-говядина, соленый огурец, на полу валяется, никто его не ест. Муха прилетела, понюхала и съела.

Хотя родители и не поощряли детей за эти обидные слова, но сами между собой называли деда "кулаком". А дети, слыша это, продолжали кричать в след деду обидную скороговорку.

Дед Степан на детей внимания не обращал, как не обращал внимания и на взрослых. Ходил он по улице, ни с кем не здороваясь, низко опустив голову, как будто думая свою тяжелую думу.

Когда-то, будучи еще молодым, женился он на вдове с двумя детьми. Муж у этой вдовы Матрены погиб на германской войне в 1915 году. Сам Степан был единственным сыном в семье зажиточного крестьянина. Женился он сразу после гражданской войны. А в 1925 году всю семью отца его раскулачили и сослали в Сибирь. Но семью Степана не тронули, так как жили они уже своим хозяйством в соседней деревне Ольховке. К этому времени в семье Степана росло уже трое сыновей.

Вернулся Степан с войны в 1944 году по ранению. С тех пор и прихрамывал, ходил с палочкой. Про войну ничего не рассказывал.

— Воевал как все, - только это и говорил.

В отличие от отца, трое его сыновей с фронта не вернулись. Похоронки пришли одна за другой. Матрена вмиг постарела и слегла. Промучилась она недолго, дождалась мужа с фронта и через месяц ее не стало.

С этого времени Степан жил один. Соседи, видя, что Степан не женится, дали ему очередное прозвище – Бобыль. Хотя в отличие от настоящего бобыля, вел он свое домашнее хозяйство на своих двадцати пяти сотках земли. Держал лошадь, двух коз, десяток кур, небольшую пасеку.

Часть своей продукции приходилось ему сдавать государству, но люди видели, как раз в неделю, погрузив всю свою продукцию на телегу, он уезжал в город.

— Торгаш несчастный. Куда только складывает свои деньги, в могилу хочет унести с собой, — так судачили про деда Степана односельчане.

В их маленькой деревне Ольховке было еще несколько семей, в которых сыновья и мужья не вернулись с фронта. И вот странное дело, на крыльце этих дворов люди утром в День Победы каждый год находили деньги. Лежали они на ступеньке крыльца, придавленные камушком.

И еще было странным то, что дед Степан этих денег у себя на крыльце не находил.

— Да кто его отблагодарит, крохобора. Он в войну-то воевал, наверное, в обозе.

Случайно ранили, а сейчас прикрывается своим ранением, — такое мнение можно было услышать в День Победы про деда.

— Да не воевал он вовсе. Полицаем служил, партизаны ему в ногу-то стрельнули, — сплетничали старики.

Ребятишки быстро усвоили эти взрослые сплетни и дали ему очередное прозвище – Полицай.

— Полицай идет, полицай! – кричали ребята, увидев деда Степана, прихрамывающей походкой шедшего по деревенской улице.

И тут-то можно было заметить, как у деда текут по щекам слезы. Но он, также низко склонив голову, шел дальше своей дорогой.

Зимней ночью, когда всю ночь дула метель деду Степану приснилась Матрена. Стояла она в комнате и призывно махала деду рукой.

— Матренушка, как я устал без тебя. Я хочу к тебе.

И снится деду Степану, как он встал с кровати и пошел следом за своей Матренушкой.

После обеда соседи обратили внимание, что возле дома деда Степана никто не убирает снег, и воет дворовой пес Шарик.

Чувствуя неладное, люди вызвали участкового милиционера.

Хоронили деда Степана с военными почестями. Приехал сам военный комиссар из города. Там-то односельчане и узнали, что дед Степан до своего тяжелого ранения воевал в партизанском отряде. И не просто воевал, а три года был командиром этого отряда.

Лежал он в гробу в костюме, рядом на трех подушечках блестели его ордена и медали.

Выступила на митинге и директор городского детского дома. От нее односельчане узнали еще одну новость – дед Степан каждую неделю несколько лет привозил продукты в детский дом. Деньги за это не брал.

После похорон деда Степана, в деревне перестали появляться деньги на крылечках в День Победы.

Виктория Попова

Считается, что неплохо быть сыном министра или замминистра. Например, простому советскому гражданину очень трудно было побывать "в загранице" (такой жаргон). Сыну большого начальника это было намного проще.

Мне рассказали.

Было это ещё в советское время.

Некий сын заместителя министра здравоохранения какой-то южной советской союзной республики выехал в заграничную командировку. Заграничная командировка — это предмет зависти обывателя тех времён. Однако зря завидовали, командировка оказалась в Африку. А в Африке с этим командированным обошлись плохо. Поясняю: Обычно среди "больших людей" профессия врача передаётся по наследству (вместе с руководящей должностью). Похоже, в этой самой Африке местные решили: зачем нам еще один заезжий не поймешь кто, да и лечит хреново (если вообще лечит), может лучше его слопать? Больше пользы? Взяли и скушали. А может и просто так слопали без видимой причины, или проголодались?

Гуляли с девушкой по набережной. Воскресенье, вечер, людей много. Мне позвонили по работе, а девушка в это время пошла в ближайший туалет. Закончил разговор, жду. Приходит, начинает рассказывать, что её два мужика закадрить пытались, а она ответила, что у неё есть парень, и если он (я) подойдёт, то им мало не покажется. Так эмоционально и с возмущением всё это мне рассказывала, мол, за[дол]бали её эти быдло-алкаши. Я вообще по натуре человек спокойный, в рожу дать могу, но первый не начинаю.

Собрались мы уже идти в сторону дома, идём по аллее, и девушка издалека тычет мне в двух этих мужиков, которые к ней клеились. Мужики на вид в теле, в то время, как я — палка от швабры. По мере приближения слышу их смешки, а потом один выдает: "Это вот этот Рембо нас раскидать должен был? " — и ржут. Ну я ж не лох какой-то, тоже ответил остро, после чего началось классическое "за базар отвечай".

В общем, [ман]ды получил я знатной, морда вся у меня разукрашена, зато девушка довольна, рада она, видите ли, что я не ссыкло.

Обсуждением очередей в мужские и женские туалеты навеяло.

Забыл уже, в каком канадском аэропорту, не то в Пирсоне, не то в Трюдо — но помню, что я обалдел, увидев, что в зале выдачи багажа сократили число мест в туалетах ДЛЯ МУЖЧИН.

Видимо, чтобы гордо отрапортовать, что число мест в женских туалетах — теперь в 2 (или во сколько там?) раза больше, чем в мужских!

Т. е. на полторы дюжины багажных транспортеров (несколько сот пассажиров, одновременно ожидающих багажа, из них около половины, если не больше, — мужики), а ждать выдачи багажа приходится и по полчаса, и по часу, а то и больше — ОДИН унитаз и ТРИ писсуара!

Т. е. создали НА РОВНОМ МЕСТЕ очередь в МУЖСКОЙ ТУАЛЕТ — туда теперь стоит обычно человек 15, чуть ли не больше, чем в женский!

Нет бы число мест в ЖЕНСКОМ туалете УВЕЛИЧИТЬ! — но такое же решение каждый дурак может придумать, так не интересно...

Такая вот "борьба за женское равноправие"...

В 1977 году Джордж Харрисон и Патти Бойд разорвали свой брак — расставание, пропитанное неверностью, ревностью, духовным эскапизмом и одним из самых печально известных любовных треугольников в истории рока.

Харрисон изменял, прежде всего с женой Ринго Старра, Морин.

А тем временем, Пэтти стала одержимостью близкого друга Джорджа Эрика Клэптона.