Я плохая мать! Однажды ночью я избила сына, так что у него кровь из ушей шла. Ему было всего 16, с тех пор он больше не был моим сыном, он был обязанностью, которую я должна выполнять ещё 2 года. Я одевала его, кормила, но никогда больше не разговаривала. В день его восемнадцатилетия я выставила его вещи за дверь и больше никогда его не видела. Родственники не понимают, почему я так поступила, говорят, что я больная. А я молчу, мне стыдно и больно. Просто в ту самую ночь он изнасиловал свою младшую сестру.

В нашем универе поставили ящик с валентинками. Он стоял несколько дней, наполнялся признаниями студентов. Все в ожидании дня Х. И утром 14 февраля ящик пропал. Его, [м]лять, выкинула уборщица. Уборщица! Разрушительница чужих судеб.

Моя мама плакала весь день, когда узнала, что Рики Мартин — гей...

Считаю, что в трудовую книжку должны делать запись только по истечении хотя бы месяца работы. До того, как я нашла свою работу, где тружусь уже пять лет, я побегала по разным компаниям. Из четырёх ушла после месяца-двух: никто на собеседовании не предупреждал о задержках заплаты; о том, что начальник орём матом на подчиненных и кидает в них тяжёлые предметы; о том, что начальница-лесбиянка будет домогаться; о том, что объём работы невозможно вынести, и приходится работать в выходные; о скрытых камерах, про которые никто не предупреждал (хотя по закону обязаны). Много всего было. В итоге в трудовой куча записей, и на собеседовании ты слышишь вопрос: "Вы сменили так много мест работы. Вы, наверное, плохо уживаетесь с людьми".