двора предприятия чтобы его размотать. И получилась линия, проходящая посередине двора, отделяющая мастерские от раздевалок. А по технике безопасности нельзя подходить к этому кабелю ближе, чем метра на четыре, воизбежание летальных исходов в случае пробоя изоляции. Когда работает АИД — это серьёзно!

Мастер выставил охрану вдоль кабеля и начал испытания. До конца рабочего дня остаётся пол часа, и уже можно наблюдать картину: с одной стороны столпились мужики и гневно зыркают в сторону испытывающих, мол "во гады! дайте домой пройти". Всем хочется уже быть дома пораньше. Но присутствие главного инженера сдерживает толпу. Остальных пофигистов охрана убеждает тем, что лучше не становиться "материалом для статистики в учебниках ПТУ". Всё шло ровно до тех пор, пока в толпе не начался шум. Голос Дяди Лёвы было слышно за километр! Возмущаясь и распихивая коллег, он протискивался к кабелю. Ничто не могло его остановить! И, вот, вываливается он на передовую, пьяный в дымину, грязный после ремонта машины. Становится ясно что Дядя Лёва не шутит и сейчас будет форсировать смертельную преграду. В воздухе напряжение. Уже делают ставки "Пойдёт или нет". Тут один молодой охранник встревоженным голосом громко спрашивает:

— Дядя Лёва, ну куда же вы!!! Опасно ведь!!!

Ответ прозвучал пьяным и пофигистическим тоном:

— Куда-куда? Переодеться хочу. — и пободоносным шагом начал движение в кабелю.

Но тут из толпы не менее пьяным, но громким голосом кто-то крикнул:

— В морге тебя переоденут, Лёвушка!

Дядя Лёва задумался на секунду и после молча удалился под дикий хохот толпы.

Как только он удалился, испытующие подали сигнал о завершении испытаний.

Но оказалось, что им уже совсем ничего не надо, а только спать.

Побросали сумки и баулы у порога и тут же уснули. Кто где. Гостей много — места мало. Один выгнал собаку с подстилки и свернулся калачиком на нагретом. Собака походила-походила обиженно, да и легла сверху. А чего?

И ему тепло, и собаке мягко.

Мы хотели было в супермаркет, но потом передумали до утра. Потому что водка же есть, а пока эти опохмеляются, приходят в себя, мы и сбегаем.

Так всю ночь и ходили вокруг дорогих гостей (спать же всё равно негде), тихонько, на цыпочках, и радовались. Какие же все-таки молодцы! Сто лет обещали, но собрались наконец, и приехали! Ну и что, что пьяные? Подумаешь! Не позвонили? Да мало ли, может хотели, чтоб сюрприз! Всё равно — молодцы!

Утром, когда гости проснулись, первое, что они сделали — это сильно удивились, как и зачем они тут вообще оказались. Спрашивали нас. Но мы же не знаем! Тогда они махнули рукой и сказали, что тоже очень рады дорогим, но нежданным хозяевам. Второе, что они сделали, — открыли свои баулы, а там под завязку жратвы и выпивки. Тут же всё пометали на стол, стали выпивать, закусывать, галдеть, говорить наперебой и смеяться.

Но недолго. После третьей стали в спешке собираться. Из незлых переругиваний выяснилось, что через два часа им нужно быть совсем в другом месте — на свадьбе, на которую они, собственно, и ехали, и что один из них даже вроде жених. Поэтому не приехать как-то даже и неудобно. Перед нами вроде тоже неудобно, но не так сильно, потому что мы же свои люди, а там всё-таки невеста. Чья-то.

Похватали свои баулы, и - только мы их и видели. Из окошечка вслед помахали, уронили на подоконник негорькую слезу… Как же, чёрт возьми, здорово, что есть такие друзья. И что их много! И они могут свалиться вот так, майским снегом, среди ночи, и так же быстро, как этот снег, растаять. Как в восьмидесятых побывал, честное слово.

Через полчаса на холодильнике обнаружился забытый кем-то паспорт.

Хорошо, если не жениха. А может, и нет. Может, хорошо, если жениха. Чёрт знает! Главное, что кто-то, когда-то за этим паспортом обязательно вернётся. Здорово бы опять так же: внезапно, ночью, огромной толпой, пьяные, весёлые... На машине времени.