сороковых годов прошлого века перед одним особо важным международным приёмом товарищ Сталин коротко попросил не подвести с кухней. В результате на стол подали сваренных целиком свежайших камчатских крабов – настоящих монстров диаметром почти в метр, если считать с клешнями, и весом за десять килограмм каждый.

Как можно догадаться, их доставили спецсамолётом. Крабы вождю настолько понравились, что он поинтересовался, где они водятся.

Нормальный человек удовлетворился бы ответом, что только на Камчатке. Но вождь на то и вождь, чтобы спросить – а чем этому крабу не нравится наше европейское северное побережье? Мысль вождя была принята как указание к действию. Правда, ему попытались объяснить, что камчатский краб крабом называется только по недоразумению – на самом деле это рак такой уникальный, а раки существа очень капризные.

В ответ товарищ Сталин улыбнулся и ответил, что в России раков много, и этот тоже приживётся. Как показало будущее, вождь был почти прав.

Научная дискуссия была на этом прекращена, и началась серьёзная работа.

Первые партии доставленных с Камчатки "крабов" на мурманском побережье неизменно дохли. Ученым пришлось заняться селекцией. На их стороне было то, что каждая крабиха даёт миллионы икринок в один присест, а против оставался тот прискорбный факт, что последние двести миллионов лет эволюции раки остаются на редкость консервативными животными и вовсе не собираются эволюционировать, а в неволе не размножаются в принципе.

Поняв это, исследователи потихоньку рассосались, но самый настойчивый остался. И успех к нему однажды пришёл. Уже в начале 60-х его камчатские раки стали вдруг бурно плодиться на побережье Баренцевого моря, на одной банке недалеко от норвежской границы. Была защищена докторская диссертация, получены нешуточные государственные премии, заказаны суда для промышленного вылова. Но я же говорил, что раки существа капризные.

В одну тяжёлую зиму вся колония камчатского краба в полном составе вдруг снялась с банки и совершила преступный переход длиной в несколько километров через государственную границу на норвежскую территорию, где кстати остаётся и поныне.

"Ну чем им Советский Союз не понравился? " — возмущался учёный…

Самое поразительное, что с демократизацией России камчатский краб стал бурно расползаться по всем нейтральным шельфам, уже достиг побережья

Шпицбергена и поголовья в 100 миллионов штук. Благодаря этому ежегодная квота России на вылов в нейтральных водах Баренцева моря уже доросла до

12 тысяч тонн. Но на родную российскую территорию капризное животное пока не спешит возвращаться...

приключения словно магнитом. По-моему, для будущих врачей это не самая привлекательная черта (Тёма без четырёх лет стоматолог, Яр без трёх — хирург), но так уж легли звёзды.

На самом первом курсе, когда Тёма и Яр только-только поступили в

Сеченовку и отметили это событие ночным изучением анатомии третьекурсниц, на них свалилось с неба нежданное счастье. Всем известно, как туго в столице нашей Вавилонии с жильём, а Тёма и Ярик – ребята неместные. Один понаехал в Москву из Дубны, другой – из Серпухова.

Лучшее, что светит в такой ситуации – половина комнаты в общаге, которую ты будешь делить с непонятным соседом, каким-нибудь параноиком или того хуже – ботаном. У Тёмы, однако, обитала в Москве тётка, закоренелая кошатница. И – надо же было такому случиться – тётка как раз улучшала жилищные условия: перебиралась из маленькой однокомнатной берлоги в купленную по ипотеке просторную двушку.

Тётка поставила перед племяшкой два условия: 1) дорогой Артемий, мы любезно позволяем Вам обитать в нашей однокомнатной хате, даже с другом, даже с пассиями, если Вы безусловно соглашаетесь поддерживать чистоту и уплачиваете нам символическую смехотворную плату – ну, скажем, 6 кусков в месяц; 2) на время ремонта в двушке Вам достаётся иждивенец – кошка

Изабель сибирской масти – которую Вы кормите, холите, лелеете, расчёсываете и на улицу не пускаете. Нарушишь хоть одно из этих предписаний — вылетишь в общагу.

Какие вопросы, драгоценная тётушка? На таких условиях Тёма был согласен даже ручку её пухлую целовать и шаркать ножкой. Пылесосить в неделю раз и содержать полтора месяца кошку – да с этим ребёнок справится!

В середине сентября Тёма с Яриком внедрились на жилплощадь. Внедрение прошло мирно и по заветам тётки, не считая того, что новые хозяева стали метить территорию, разбрасывая всюду носки. Вскоре, однако, они придумали себе приключения.

Как-то утром – видимо, в воскресенье, потому что мозги в этот день размягчаются, приятно тупеют и не мешают хозяевам делать эпохальные глупости – Тёма и Ярик совместно завтракали на кухне эклерами и плюшками. Вид у них был всклокоченный, но довольный – накануне их навестили любимые девушки, руки ещё помнили бархатистость девичьей кожи, из окна приятно освежал сентябрьский воздух, ароматно дымился чай… Не знаю, знакомо ли вам чувство, которое охватывает человека в такие утра — чувство, что жизнь удалась. Оба блаженно молчали.

— Послушай, Ярик, — сказал наконец Тёма, допив чашку чая.

— Ярик слушает!

— Остался всего один "Гринфилд". Беру себе или рвём пакетик пополам?

— Если берёшь, то сегодня твоя очередь топать за продуктами.

В завтрачный разговор вмешалась кошка – она вбежала на кухню с задранным хвостом, плюхнулась на спину перед Яриком и начала делать призывные движения.

— Забей-ка, надоела! – прикрикнул Яр на кошку. Друзья давно переделали

Изабель в Забей-ку – кошка прекрасно отзывалась на новое имя.

— А, по-моему, Забей-ке нужен кот. Бедная девочка – посмотри, как она мучается.

— Да вообще. Если б меня заперли в четырёх стенах и не пускали к девушкам, я бы сам себя кастрировал. Как хирург тебе говорю.

Друзья переглянулись, посмотрели на кошку, и их обоих охватило желание устроить забейкино личное счастье.

— Предлагаешь достать кота? – осведомился Тёма.

— Зачем? Пустим её на улицу. Пусть погуляет во дворе ночи две… три…

— А потом придёт тётка и нас уроет. Спросит, кто из нас двоих сделал

Забей-ке котят.

— Тётке как раз скажем, что привезли в квартиру кота-производителя.

Какого-нибудь жирного мордатого перса с родословной.

— Ну, хорошо. Только говорить это будешь ты. Я не выдержу, я от природы смешливый.

Тёма и Ярик вынесли Забей-ку во двор – и кошка сначала робко, а потом всё увереннее и увереннее затрусила в кусты. Только её и видели.

Собственно, друзья действительно больше её не увидели, потому что

Забей-ка пропала. Совсем. Ни вечером, ни утром следующего дня, когда

Тёма и Ярик обходили двор, выкликая кошкино имя, Забей-ка не появилась.

— Так. Что будем делать теперь? – тревожно спросил Тёма спустя три дня за ужином. Тётка ещё ничего не знала, но апокалипсис был уже на горизонте.

— Что ты нервничаешь? Мало ли от чего кошка может сд@хнуть. Отравилась вискасом, выпрыгнула из окна…

— Наглоталась снотворного, — саркастически продолжил Тёма.

— Покажем тётке кошкину "могилку". Вот, скажу, этот курган – всё, что осталось от Забей-ки.

— Аминь, — хохотнул Тёма. — Ярик, это полный пинцет, нас выгонят. Нужна новая кошка. Такая же пёстрая и мохнатая. Это ж простая сибирская дура, таких по Москве миллион бегает.

— Это простая сибирская дура с белым правым ухом, — уточнил Ярик. – За полчаса не найдём, нужно спрашивать у кошатников.

Слава небесам, что мы живём в век Интернета! Тем же вечером, лазая по кошачьим форумам, друзья раскопали адрес какого-то куклачёва – обладателя двенадцати "сибиряков" — который по счастливому совпадению жил в соседнем доме. Пришли к нему, познакомились, показали забейкину фотографию.

— Ба! Да это же Изабель! – поправив толстые очки, сказал кошатник. –

Ваша тётка у меня её и купила. Надо же, надо же… Марго, не путайся под ногами!

Тёма и Ярик опустили глаза – и увидели на полу копию Забей-ки. Точно такая же сибирская кошка с белым ухом и хитрыми зелёными глазами глядела на друзей.

— Марго из одного с ней помёта, — пояснил кошатник, сразу оценив ситуацию. – Желаете купить? Отдам задорого.

Ярик откладывал деньги на новый мобильник, и ему было очень жалко с ними расставаться, но идею выпустить Забей-ку во двор предлагал именно он…

Через час приятели притащили в квартиру Марго, которая была явно удивлена сменой обстановки.

— Ненавижу кошек, — процедил Яр.

Вечер и следующие несколько дней прошли в неважной атмосфере. Затем приехала тётка и провела инспекцию квартиры.

— Ну, мальчики, всё хорошо. Я довольна, — изрекла она после осмотра всех помещений. – А теперь покажите мне мою красавицу – где она прячется?

Тёма достал из-под кресла Марго – кошка смотрела на тётку возмущённым, непонимающим взглядом.

— Иди ко мне, моя Изабеллочка… моя… дрянь! Когти выпускает! – тётка потрогала свежую царапину. – Видать, позабыла. Ну, ладно, сажайте!

Тёма и Ярик усадили кошку в корзину и передали тётке – Марго предстояло совершить путешествие в новое тёткино жилище.

На этом история могла бы закончиться, но в жизни не бывает вот так просто. Когда тётка вышла из подъезда и уже собиралась сесть в машину, из кустов буквально пулей вылетела тощая, грязная, с оборванным ухом

Забей-ка, которая с истошным "мяу!!! " бросилась тётке на грудь…