Унучек, вставай, коров па́сти.

Бабушка родом из-под Гомеля, мягко, по-белорусски "чокает".

"Унучек" – это я, шестилетний подпасок. Сегодня наша очередь пасти коров. Бабушка обряжает меня, еще не проснувшегося, в дедов ватник, не по размеру резиновые сапоги и выпроваживает через калитку на улицу. Сонный, с бичом через плечо, загребая сапогами сырую еще деревенскую пыль, бреду в конец улицы – собирать стадо.

Останавливаюсь у крайней избы.

– Коро-ов выгоняя-я-ять!

На тоненький пацанячий голос распахивается калитка, и хозяйка выпускает свою буренку, смотрит на смешного сонного пастушка, не в силах сдержать добрую материнскую улыбку.

Коров подгонять и направлять не надо – сами знают путь. У нашей избы встречаю дедушку, он отворяет калитку, выпускает корову Зорьку и присоединяется ко мне. Домов на нашей улице чуть больше десятка, поэтому общее стадо невелико. Отдельной группой гуртуются овцы. Перед ними важно выступает длиннобородый козел бабки Анисиной. Черная комолая корова Ночка уже впереди всех – животина хитрая, с противным характером. Знает ведь: нельзя в овсы, что ждут впереди, по правую сторону от дороги, а все одно – норовит и сама туда нырнуть, и все стадо за собой заманить. За такие шалости можно и бичом по спине получить от злого объездчика Егорыча. Я спешу вперед, иду рядом с Ночкой, готовый в любой момент "окоротить" вредину.

…В полдень сытые коровы ложатся на поляне отдыхать. Задумчиво помаргивая своими добрыми глазами с большими ресницами, они мерно пережевывают свою вечную жвачку. Мне скучно. Иду в ближайший березнячок. Слюнявлю тонкую веточку и кладу на большой муравейник. Мелкие рыжие муравьи начинают героически обрызгивать "врага" своей кислотой. Облизываю веточку – кисло!

Вдруг замечаю совсем недалеко, на верхушке березы, белочку. Она тоже видит меня и изучает, нервно вздрагивая всем тельцем, рыжим хвостом, кисточками на ушах. Замираю статуей, держась рукой за тоненькую березку. Белочка молодая, любопытная. Она легко перепрыгивает с дерева на дерева, постепенно приближаясь ко мне. Видно, очень уж ей хочется узнать, что за зверь повстречался на ее пути. Наконец она оказывается на той самой березке, за которую я держусь рукой. Зверек осторожно, короткими шажками, спускается по стволу и… нюхает мою руку! Блестящие черные глазки-бусинки оказываются прямо напротив моего лица. Я тихонько двигаю пальцем. Белка стремглав взлетает вверх по стволу и вскоре исчезает из вида.

…После выпаса наша бело-рыжая Зорька степенно заходит через калитку во двор. Знает: там ее ждет угощение: "шалупайки" – картофельные очистки в самодельном лукошке. Рядом – чугунок с наложенной поверх горящих щепок травой – дымом назойливая мошка́ отгоняется. Бабушка садится на низкую, сколоченную дедовыми руками скамеечку, моет Зорьке вымя, вытирает чистой тряпочкой, смазывает соски смальцем. И вот уже в дно подойника начинает бить веселый квартет тугих молочных струй. Остро пахнет влажной, покрытой вечерней росой коровьей шерстью, дымком из чугунка, парным молоком.

…Я, уже сонный, лежу на печи, на овчинном полушубке. Внизу бабушка готовит ужин. Потрескивают горящие в печи дрова. Дед сидит под мерно тикающими часами-ходиками, сворачивает самокрутку.

И эта непередаваемая, ни с чем не сравнимая симфония запахов моего далекого теперь уже детства: пахнет овчиной, махорочным дымком, лежащей под боком кошкой, валенками у меня в головах, томящимися в горшочках драниками, теплой свежевыбеленной печкой.

Я – совсем малец – еще не понимаю, что именно так пахнет Счастье.

все звали "реактором", стояла миска с карбидом. Сварщиков поблизости не было.

— Смотри-ка, — толкнул локтем Юру Коля Овечкин, указывая на серые камешки.

— Ну и? — пожал плечами Володя.

Коля, не раздумывая, высыпал карбид в свой портфель.

— Зачем? — нахмурился Юра.

— Устроим какую-нибудь штуку… — загадочно улыбнулся Коля.

— Ну, это уж без нас, — хором ответили друзья.

2. Огонь в автосмыве

На перемене перед математикой Коля исчез. Юра и Володя не придали этому значения — мало ли куда он мог подеваться. Но когда прозвенел звонок, Овечкин влетел в класс запыхавшийся, с горящими глазами.

— Ты чего? — шепотом спросил Володя.

— Да так… — отмахнулся Коля, но в его ухмылке было что-то зловещее.

Примерно на двадцатой минуте урока в коридоре поднялась суматоха. Антонина Владимировна, строгая учительница математики, вышла посмотреть, в чем дело, и вернулась с бледным лицом.

— В туалете что-то горит, — сказала она.

— Дежурные тушат…

В классе зашептались. В те годы школьники, начиная с четвёртого класса, дежурили по школе: следили за порядком, убирали мусор и проверяли сменку. Видимо, сегодня им досталось больше, чем обычно.

3. Последствия

После урока весь 7-й "А" рванул смотреть на "пожар". Картина была впечатляющей: два дежурных — парень и девушка — в панике бегали вокруг унитаза, из которого вырывалось пламя. Керамика треснула, верхняя часть была полностью разрушена.

— Ну и дела… — прошептал Юра.

Володя только молча покачал головой. А Коли и след простыл.

4. Разбор полетов

Разумеется, виновника нашли быстро. Коля Овечкин, сын директора завода, был не самым скромным учеником, и его "опыты" знала вся школа.

Что было дома — история умалчивает. Но вскоре в школьном туалете появился новый унитаз, а сантехники, присланные с завода, установили его за рекордные сроки.

Эпилог. Два года спустя

9-й "А" дежурил по школе. Валентина Павловна Чацкая, их классная руководительница, строго инструктировала ребят:

— Напоминаю, стены должны быть чистыми, в том числе и в туалетах. Никаких рисунков с сердечками и надписей вроде: "Унитаз Коли Овечкина — подарок родной школе"!

Класс рассмеялся. Даже сама Валентина Павловна не смогла сдержать улыбки.

А Коля, краснея, сгорбился за партой, но в глазах у него блеснул огонёк — может, не последний…