Забежала к брату, а он с барышней. Вся из себя гламурная блондинка, только очень не богатая. Волосы желтые, лицо блестит. Выбежала в коридор, начала руками махать как курица крыльями и верещать: "Это, [м]ля, кто? "Когда узнала, что сестра, натянула улыбку на кислотно розовые губы.

Сидим, пьем чай. Брат сказал, что я продавец.

Она: А я, вообще-то, институт магистров окончила!

Я: Да ладно!

Она: Да. И у меня IQ больше, чем у всей группы был.

Я: Ого! Такой большой! Это сколько? 20?

Она: 30!

Я у газельки-маршрутки однажды как-то не так дёрнул ручку, и у неё отвалилась дверь. Просто упала на землю. Я ох[рен]ел, что это вообще конструктивно возможно, и, обосравшись, побежал в противоположную сторону. Сзади послышалось расстроенное водителя: "Ну, [дол]бана в рот". Звучало так, будто дверь и до меня была неисправна, а невезучие безрукие мудилы — его рутинные будни. Тем не менее было, немного стыдно. На двери с тех пор, кстати, не облокачивался.

На работе один из покупателей сперва делал комплименты, потом выпрашивал номер телефона, а под конец начал многозначительно рыться в чемодане и подарил мне... кусок хлеба. Почувствовала себя голубем. "Это вам", — гордо добавил мужчина, курлыкая и надувая зоб.

Училась в небольшом городке. И каждый год 8 мая наши учителя организовывали факельное шествие. Сами мастерили факелы из палки и консервной банки — вовнутрь клали сухой спирт, и, когда начинало темнеть, от школы до памятника погибшим воинам шли огромной колонной с факелами. А на памятнике читали стихи про войну, про победу. До сих пор мурашки по телу. Вот это я понимаю патриотическое воспитание.