Южное Чертаново, улица Газопровод (действительно есть улица с таким названием, не верите – Google вам в помощь). Район промышленный, с южной стороны разные заводы, склады, автосервисы, напротив – четырёхэтажные общежития. Там же рядом была столовая в стиле советского "общепита" — на первое суп с курицей, на второе макароны, на третье компот. Стою на остановке, жду автобуса, наблюдаю картину: стая дворовых собак вытащила из столовского мусорного контейнера небольшую картонную коробку с мясными отходами – костями, недоеденными котлетами и прочими объедками. Дворняжки, притащив коробку на середину проезжей части, разлеглись на дороге и грызут добытые из мусорной коробки кости. Тут по этой грязной, разбитой грузовиками и автобусами дороге едет блестящий "Ауди" с наглухо тонированными стёклами. На бибикание водителя мешающие проезду собаки никак не реагируют. Вскоре открывается дверь этого автомобиля. Выходит мужик лет тридцати. По виду типичный "браток" начала девяностых – спортивный костюм, поверх него серый пиджак, сдвинутые на лоб солнцезащитные очки и начищенные до блеска остроносые ботинки. Достаёт травматический пистолет и, матерясь, стреляет в собак. Псы, почуяв агрессивно настроенного человека, разбегаются, так и не став жертвой ни одной из четырёх пуль, пролетевших мимо. Дорога, в общем-то, свободна, коробку с отходами можно объехать по встречке, машин нет. Да и в общем то, препятствие можно аккуратно удалить на обочину. Но водитель "Ауди", возомнивший себя хозяином вселенной поступил иначе. Отошёл метра на три, и, разбежавшись, как забивающий пенальти футболист, долбанул ногой по коробке. Ну нафига ты это сделал?!?! Подмокшая картонная коробка – не футбольный мяч, нога "братка" пробивает эту коробку и застревает там достаточно глубоко, по щиколотку. "Футболист", пытаясь сбросить с ноги коробку, резво машет ногой в сторону тротуара. В конце концов, он добивается своего, коробка слетает с его ноги и улетает в грязь за тротуар. Вместе с коробкой туда же улетает сорванный с ноги ботинок с носком. Этот крендель прыгает в сторону утерянной обуви на одной ноге, той, что осталась в ботинке. Надо ли говорить, что наблюдавшие за происходящим уже начали хихикать, маленькая девочка даже стала хлопать в ладоши "акробату". На тротуарный бордюр при такой походке браток запрыгнуть не смог и плюхнулся в лужу у дороги. Поднялся, показал ожидающим автобус жест "f@ck". Всё это время покрывал матом всех собак и, почему-то нас, стоящих на остановке. Затем снял второй ботинок с носком, швырнул в сторону автобусной остановки, босой сел в свою машину, с визгом развернулся, и уехал в обратном направлении.

Зима. Фильм о военных годах. Я — сторож. Драный тулупчик, такой же треух, валенки, берданка на плече. Человек двадцать в пазике, как мужчины, так и женщины, такого же примерно вида. К сожалению (а может, к счастью, иначе бы не было этой истории), никто не курит и я выхожу на улицу один. Прогуливаюсь с беломориной в зубах, отойдя от "ПАЗика" метров на пятьдесят.

В это время мимо проезжает наряд милиции в патрульной машине.

Надо сказать, что там, где проводятся съемки, конечно же предупреждены и милиция и все другие службы. Но мы-то не на прощадке, а, повторюсь, в центре города в ожидании команды.

Патрульная машина останавливается, милиционеры таращятся на меня, но выходить из машины явно боятся: вдруг такое чучело возьмет да и пальнет?

Приоткрывается стекло и мент робким голосом вежливо спрашивает:

— А в-вы ч-что здесь делаете?

Я включаю дурака, встаю по стойке смирно и рапортую:

— Пост охраняю, вашблагородие.

— К-как-кой пост?

— Вверенный мне, вашблагородие.

Милиционерам явно поплохело. Замолчали. Пауза стала затягиваться.

Наконец страж порядка решился на следующий вопрос.

— А д-документы у вас имеются?

— Так точно, вашблагородие.

— А п-показ-зать можете?

— Так точно, вашблагородие. Следуйте за мной.

И не спеша направляюсь к автобусу.

Доблестные милиционеры не сразу вышли из машины, а дождались, когда я удалился метров на десять, и только тогда настороженно переглядываясь, двинулись за мной.

Я подошел к автобусу, нажал на кнопку, дверь открылась, поднялся на ступеньку, и крикнул им:

— Прошу, вашблагородие.

Увидев гражданский и вполне мирный автобус, менты немного посмелели, и уже более уверенным шагом подошли к открытой двери.

Вы не забыли, кто сидел в автобусе?

Так глаза этих ментов надо было видеть, когда они заглянули в салон.

"Дурдом на выезде" — самое мягкое, что можно было в них прочитать.

И надо было слышать вздох облегчения, когда до них что-то все же, по-видимому, дошло. Фильмы-то в нашем городе достаточно часто снимаются.

Под громкий хохот всей массовки я громко спросил

— Так документы-то вам показать, вашблагородие?

Заикаясь даже больше, чем в момент встречи, они хором ответили:

— Н-н-е н-н-надо...