Хотя еще Коко Шанель говорила, что женщина, так и не научившаяся к 40 годам пользоваться косметикой- либо дура, либо страдает манией величия. И к тому же человечество, по уверениям археологов, начало пользоваться макияжем еще в каменном веке в самых разных частях света и по самым разным соображениям ( от защиты от солнца до устрашения врага), и с тех пор рьяно и неуклонно продолжало развивать это искусство даже и в Средние века и несмотря на запреты церкви. Значит, зачем-то это человечеству важно, если развивается и доход приносит эта индустрия почти как военно-промышленный комплекс.

А я вот краситься научилась в гастрологическом отделении детской больницы, куда меня в 12-летнем возрасте на 10 дней запихнули аккурат во время зимних каникул. В советские времена как-то очень легко и быстро клали в больницу даже просто с хроническим гастритом. Можете себе представить, как я расстроилась.

Но, увидев остальных пациентов палаты, воспряла духом — это все были девочки от 11 до 13 лет (самый язвенный возраст почему-то), и все симпатичные. Мы точно поладим, подумала я.

Одна из девочек, Марина, была особенно интересной. Она была из цирковой семьи и сама училась в цирке на акробата. Очень интересные истории из своей цирковой жизни рассказывала. Гибкая, изящная, хорошенькая, уверенная в себе — конечно, она была в гастрологии звездой. В нее были влюблены все мальчики и первенство ее не смела оспаривать ни единая девочка.

В одно из посещений мама Марины оставила ей в утешение свою косметичку с французской косметикой на растерзание. Марина оказалась не только красивой, но и доброй — щедро позволяла всем девочкам палаты мазаться сколько душе угодно. В итоге на ужин в столовую мы являлись такие нагуталиненные — у меня кончики ресниц при моргании в бровях застревали, и их приходилось оттуда освобождать пальцами (честное слово. До сих пор помню это дивное ощущение. Ланком рулит!)

Главврач, питавшийся вместе с нами в столовой протертыми супчиками (наверное, тоже был язвенник), только хмыкал "Гм. Больные дети, мои пациенты. Румянец до ушей".

Конец этому раю пришел внезапно. Марина решила в один из вечеров продемонстрировать свое коронное сальто из одного конца палаты в другой через 3 кровати, и как раз в этот момент зашел главврач. С изумлением пронаблюдав полет Марины под потолком и профессиональное приземление, он оглядел наше вусмерть насандаленное французской косметикой и довольное сообщество, и рассвирепел:

"Так, больные дети! На выписку и домой! Пусть вам дома семья диету и режим обеспечивает. "

И выписал. Но мы только обрадовались — зимние каникулы все-таки. Которые получились незабываемыми.