Летом прошлого года с кучкой креативных коллег отправились в заплыв на байдарках. Разделились на лодки по принципу "М" и "Ж", я в тройке. "Девочки, с собой ничего не берите, первая часть пути — 3 км, потом привал. Увидите мост, большую газовую трубу, мы будем справа" — с такими словами организаторы (два мужичка а-ля барды 70-х) столкнули нас в воду. На часах было 11 утра.

Радуясь обалденной солнечной погоде, шикарным пейзажам Немана, неспешно потягивая пиво и рассуждая о жизни, изредка работая веслами (благо, плыли по течению), мы продвигались вперед. Когда, по нашим расчетам, три километра точно были позади, мы стали высматривать впереди нужный мост. Проплыв штук шесть мостов, набрали нашим, которые заверили нас, что мы совсем рядом. В три (!) часа дня мы немножечко заистерили на тему "мы, наверное, их пропустили", и позвонили еще раз. Извиняющимся тоном организаторы сообщили, что они "проехали немного дальше, но нам осталось совсем чуть-чуть". В это время небо затянуло черными тучами, ударила первая молния и на нас стали падать капли размером с яйцо.

С криком "Поднажмем, девчонки!", мы затянули песню "Черный ворон" и стали усиленно работать веслами. Как мы гребли! Четко, слаженно, красиво, одним словом. Олимпийская сборная по гребле, увидев нас, утопилась бы от зависти. Народ на берегу, отдыхавший под навесами, приветствовал нас свистом и аплодисментами. Вскоре пришлось грести попеременно, т. к. один человек вычерпывал воду из байдарки пивными бутылками. В общем, в пять (!) часов вечера, злые, мокрющие, голодные, мы увидели долгожданный лагерь. В мой открытый для всех ругательств мира рот тут же влили 100 грамм для сугреву, дали горячего супа и переодеться. И только когда поняли, что мы чисто физически не сможем никого из них убить, нам с гордостью сообщили, что мы сделали 28 километров!

Мой дед был призван в армию в 37-м году, служить выпало в Оймяконе — самом холодном месте северного полушария. Два года отслужил на адских морозах. Весной 39-го должен был демобилизоваться, но началась финская кампания. Снова на адских морозах и уже на настоящей войне. Получил ранение, но выжил. Великую Отечественную встретил в Ленинградском военном округе. Пережил всю блокаду, был пулеметчиком на "дороге жизни". Получил две контузии и ранение. Известие о Великой Победе получил в Кёнигсберге. Но дальше деда отправили воевать с Японией. И только в 47-м году, через 10 лет, он вернулся домой, женился, у него родилось 10 детей, в том числе моя мама.

Всю семейную жизнь уделял много времени жене, встречал с работы, убирался по дому, выслушивал ее проблемы, никогда не обижал в постели. При этом успевал неплохо зарабатывать, она на радостях начала спиваться, лучше бы бил и игнорировал, как бывший муж. Его она называет мужиком, а меня тряпкой. Свел господь с идиоткой.

Мы ехали в машине, по радио заиграла песня Цоя "Перемен требуют наши сердца". В этом момент муж сказал мне: "Это я заказал, чтобы сказать тебе, что нам пора развестись".

Мой дед всегда обладал своеобразным чувством юмора.

В детстве мне нельзя было пить воду из-под крана, так как вода была из Москвы-реки, а в неё мочились Пугачёва и Киркоров. Нельзя было есть много яиц — уши пожелтеют. А если вообще много есть, то пупок развяжется. И я свято в это верил.

Классный всё-таки дед.