Британский министр иностранных дел во время 2 мировой войны Э. Бевин,  мечтал увидеть в подлиннике  репинскую картину "Запорожцы", которая в то время находилась в эвакуации.

Об этом проведал Сталин и,  желая  ошеломить нужного ему человека, распорядился доставить шедевр в Кремль.

Увидев картину во время очередного визита в Москву, Бевин недоуменно произнес: "Подумать только! Ни одного интеллигентного лица! "

Однако министр оказался неважным физиономистом, поскольку прототипами по крайней мере двух персонажей картины послужили известные деятели русской культуры.

Так, знаменитый репортер В. А. Гиляровский был прототипом хохочущего персонажа.  

А прототипом фигуры писаря в основном варианте картины Репина "Запорожцы" был историк Д. И. Яворницкий.

Однажды английского астронома Артура Эддингтона спросили: — Сэр, правда ли, что вы один из трех людей в мире, которые понимают теорию относительности Эйнштейна?

Наступило неловкое молчание — ученый явно затруднялся с ответом.

Тогда спрашивающий поспешил исправить ситуацию: — Я сказал что-то не так, сэр? "Возможно, сэр, мне следовало догадаться, что вы, сэр, при всей вашей скромности сочтете мой вопрос несколько бестактным. В таком случае, сэр, позвольте мне…

"Ничего, ничего", — самодовольно прервал его Эддингтон, — "Я просто думал, пытаясь вспомнить, кто был этот третий…

В 1973 году Оуэн Гарриотт входил в экипаж американской орбитальной станции "Скайлэб". Устроенный им розыгрыш офицера Центра управления полетами Роберта Криппена достоин навечно войти в анналы космонавтики.

С собой в космос Гарриотт захватил диктофон, на который его супруга наговорила несколько фраз. Когда в один прекрасный день оператор Роберт Криппен вышел на связь со "Скайлэб", Гарриотт ждал у передатчика с диктофоном. И между станцией и Центром управления состоялся следующий диалог:

— "Скайлэб", это Хьюстон, ответьте.

— Здравствуйте, Хьюстон, — бодрым женским голосом отозвалась станция — Это "Скайлэб".

Земля после секундного колебания поинтересовалась:

— Кто говорит?

— Привет, Роберт, — отозвалась станция. — Это Хелен, жена Оуэна.

Криппен несколько секунд переваривал ответ, а затем с трудом выдавил:

— Что ты там делаешь?

— Я тут решила ребятам поесть принести. Все свеженькое, — успокоил его голос с орбиты.

Центр управления молчал около минуты, а затем отключился

Леонид Утёсов — советский эстрадный артист, певец, дирижёр и руководитель оркестра, имеющий массу заслуг, был членом квалификационной комиссии Москонцерта.

Однажды на очередном прослушивании новичков своё выступление показала одна эстрадная пара. Их номер был откровенно дурного пошиба — несмешные пошловатые куплеты, дурацкие скетчи и отвратительная чечётка.

Председатель комиссии в конце выступления предложил:

— Это же типичный одесский жанр! Леонид Осипович, прошу вас, вы же коренной одессит. Дайте свою оценку.

Утёсову не хотелось никого обижать. Он некоторое время отнекивался от предложения, но потом сдался и сказал:

— У нас в Одессе все так могут. Но стесняются.