Во времена СССР мой двоюродный брат Серёга служил борттехником в транспортной авиации ВВС. Ну и захотелось ему денег подзаработать с чеками (тогда валюту не давали) для магазинов "Берёзка". Ну, как водится, подал рапорт по команде, и рапорт был рассмотрен вышестоящим командованием положительно. Попал служить в Африку, в Анголу (будь она неладна). Жарища адова, с бабами африканскими заигрывать нельзя, ибо особисты не дремлют, да и бабы все сплошь заразные. Народ в бедности страшной, злой, подозрительный. В город их конечно вывозили на экскурсии и по магазинам, но централизованно. А так всё время на базе околачивались.

И вот первый полёт. Загружают их по самое не-балуй стрелковым оружием и боеприпасами. Маршрут — дальний аэродром в мятежной провинции. Командир сразу загрустил (он уже третий год там служил): "Жопа, мужики. Летим к партизанам, которые, типа, за нас. Берите пистолеты на всякий случай. Если что, лучше застрелиться, чем в плен попасть". Взлетели. Дошли до точки без проблем. Сели. Оказалось, что это не аэродром, а дорога недостроенная прямо в джунглях. Сидят, курят. Тишина. Вдруг со всех сторон к самолёту начали бежать вооружённые, одетые как попало люди. Подъехало насколько джипов. Ну, открыли наши грузовую аппарель, а [мав]ры давай ящики с оружием и боеприпасами вытаскивать. Потом внезапно, как появились, так и исчезли. Опять тишина. Все пот вытирают, а брат у командира спрашивает: "Батя, чего не взлетаем?". Тот отвечает: "Странно, обычно с ними наши военные советники на приёмку груза прибывают. А тут даже как будто нас и не заметили. Что-то здесь не то. Ну ладно, взлетаем".

Вернулись на базу, пошли на доклад. Зашли к командиру, доложили. Командир спокойно выслушал и говорит: "Сейчас пришла радиограмма от партизан: "Спасибо за груз, еле его отбили. В следующий раз будем в точке разгрузки без опозданий".

Вот так и летали. Непонятно, кому везли, и непонятно, кто получал — свои или чужие.

Я потом, посмотрев по видику, братом из Анголы привезённому, фильм "Эйр Америка", долго ржал. Ну прям один-в один...

Дело было на коллоквиуме по зарубежной литературе. Картина маслом: тесноватая комнатка — кафедра, 7 студентов и 3 препа. Слава богу, нас расспрашивает только один — вернее, одна. Как раз с ней-то мы и заспорили о журналистике девятнадцатого века (речь шла об "Утраченных иллюзиях" Бальзака — кто не знает, там главный герой — журналист). Я пыталась отстоять свою точку зрения: мол, в то достославное время журналистика слишком уж переходила на личности. Далее — следующий диалог.

— А что, она сейчас не переходит на личности? Чем Жириновский хуже госпожи де Баржетон (героиня романа)?

— Но она же частное лицо!

— И Жириновский — частное.

— Но он же политик, у всех на виду!

— И госпожа де Баржетон у всех на виду! Чем она хуже Ирины Салтыковой?

— НО ОНА ЖЕ НЕ ПОЁТ!

— А кто сказал, что Салтыкова поёт?

Гомерический хохот препов перекрыл мои жалкие слова оправдания.

1988 год, ЗакВО, г. Кусары АзССР, учебка ВВС ПВО, батальон обеспечения.

В конце сентября выходит очередной указ министра обороны "О призыве …".

Этот долгожданный праздник отмечается с размахом, в этот день деды становятся дембелями, черпаки – дедами и т. д. Приходит комбат, и новоиспеченные дембеля обращаются к нему, мол, приказ, домой пора, когда будете отпускать? Он отвечает:

— А вон когда все листочки на деревьях опадут.

А на дворе конец сентября, деревья еще зеленые. На следующий день сразу после подъема все к деревьям: молодых — на деревья, обтрусили все до последнего листочка, подмели, собрали и вывезли. Приходит комбат, и дембеля снова обращаются к нему, мол, приказ, домой пора, все листочки на деревьях уже опали, когда будете отпускать?

Привет всем, кто помнит Кусары!

Моей маме 55 лет, до пенсии ещё далеко, но и здоровье уже не железное. Я ей предлагал не работать, моей зарплаты, с грехом пополам, хватит. Но моя мама привыкла быть добытчицей, потому всё равно рвалась работать.

Устроилась в ресторан посудомойщицей, график 2/2 по 12 часов, зарплата 2300 рублей в день. Звучит неплохо для Таганрога.

Работала какое-то время, всё было хорошо. А тут ей звонят в её выходной и спрашивают: "почему Вы не на рабочем месте? "

Мама удивилась, она же две смены отработала, теперь у неё два выходных. Оказалось, что нет. Они там у себя что-то поменяли, теперь у неё график 3/1, но ей об этом никто не сказал.

Мама побежала на работу и ей там заявили, что у неё ещё 3 смены по 12 часов и только потом один выходной. То есть уже было две смены, сейчас ещё три, только потом один день отоспаться и снова ещё три смены.

Мама героически отработала ещё одну смену, приехала домой только в полпервого ночи. Я ей сразу сказал, чтобы слала куда подальше таких работодателей.

В полпервого ночи человек домой пришёл! А следующая смена в девять начинается! И так трое суток подряд!

Чем больше живёшь при капитализме, тем больше понимаешь большевиков, которые таких работодателей к стенке ставили.

В ноябре 1982 года умер Л. И. Брежнев. В соответствии с пролетарскими традициями проводить в последний путь покойного Генерального секретаря самой коммунистической в мире партии надо было заводским, рабочим гудком. Поэтому на все предприятия, в том числе и на ГЭС-1 г. Москвы поступила команда: "Проводить, как положено!!! Исполнять! Не рассуждать!". И все