росший при советской власти, в прокоммунистической семье, в заговоры и всякое шарлатанство я не верил даже в том возрасте. Поэтому на тетку посмотрел, мягко сказать, как на душевнобольную.

— Не веришь, что я смогу? — опять произнесла она с полной серьезностью. — А я ведь точно смогу.

И я замялся. Вопрос был еще и в том, что тетка моя не цыганка и ее научный статус доктора наук, пусть даже геологических, и должность замдиректора по научной работе довольно крупного института, все же какое-никакое, но доверие вызывали. Да и зуб. Ему походу похрену было, верю я или не верю, он болел все сильней. И я решился, как та девочка при первом свидании. Тетка сделала несколько движений рукой в районе щеки и прикоснулась пальцем именно в том месте, где был злополучный зуб. Это увеличило ее шансы на успех в моих глазах. Немного надавив, она приложила вторую руку к своему животу и что-то забормотала по тарабарски, чуть слышно и невнятно. Я настолько прислушивался к ее словам, что даже забыл о больном зубе. Не понял нихрена кроме одной фразы.

— Сейчас твой зуб успокоится и ты забудешь об нем навсегда! — вот эти слова тетка произнесла четко и внятно, и вместе с ними я вдруг понял, что зуб уже практически не болит. Это было чудо! Чудо, твою ж медь! Тетка еще что-то бормотала, но я уже верил в ее силы, в могущество доброй феи и еще какую-то хрень. Верил безоговорочно, точно так же, как только что не верил. — Ну пожалуй все. Прошел?

Я кивнул в знак согласия головой и пошел думать о вечном. Получалось у меня тогда это не очень хорошо, как и сейчас, но зубы больше не болели и я положил на все... Я, кстати, не оговорился, не болел не зуб, а зубы. Несколько лет. Ломались и крошились в драках и сами по себе, но не болели.

Через несколько лет я вновь попал в тот город к родной тетке. За вечерним чаем я и задал мучавший несколько лет меня вопрос.

— Как так, ну как так? Вы научный работник, партийная и вот эта магия, белая или черная? Как вы дошли до жизни такой, тетушка?

Она улыбнулась.

— Это не я дошла, это ты дошел. Ты этой магией занялся.

— Я!? — да после этих слов, я просто охренел, понимая, что это какая-то подстава. Меня, начальника снабжения, в колдуны и шарлатаны? — А вот это не надо, не надо... — с трудом выдохнув, произнес я, — вы свои делишки мне не шейти!

Она опять улыбнулась.

— Найти больной зуб, не проблема. Там идет воспаление, а значит поднимается температура. Я не вагоны с углем разгружаю, руки у меня нежные, так что найти где тепло где горячо, легко. Но самое главное, что ты мне поверил. Ты поверил, что я смогу тебе помочь. Расслабился и отвлекся на мое бормотание. Ты же хотел услышать, что за заговор я читаю? — я кивнул головой, это было неоспоримо. — Твой мозг дал установку, что опасность миновала и снял с зуба болевое предупреждение. Хотя процесс там еще продолжался и воспаление было дня три. Но у тебя молодой и сильный организм, — я опять поспешил утвердительно кивнуть головой, а нахрен от комплиментов отказываться. Хоть и не колдун, но молодой и сильный! — поэтому он влегкую справился с этой задачей своими силами.

— Так они у меня и сейчас не болят, — показав тетке несколько прорешин, посетовал я.

— А вот это уже плохо, ты слишком повысил свой болевой порог. Твоя нервная система может не успеть тебя предупредить о серьезных нарушениях организма. Надо было сказать об этом сразу, может еще раз поверил бы.

Блин, вот так и живу, давление шкалит, падал, бился, разбивался, а нихрена не болит. Ни тебе доктора нахрен послать, ни медсестру красивую по попке не хлопнуть, да что там, анализы и те не сдашь. Они ведь сразу спрашивают, что болит? Вот и верь после этого, всем и себе в том числе.

знает.

— Даже, если она перетрахала полгорода, на первое свидание надо прийти с белым цветком. Символом невинности. Женщинам нравится такой намек на чистоту помыслов. На второе свидание можно подарить один красный цветок, только один, желательно не розу — лишь намек на страсть. И уже на третьем свидании можно подарить букет алых роз. Если следовать этим простым правилам, то любую в постель уложить можно.

Прошла пара месяцев. Наступил день его рождения.

Я купила что-то там. Не суть. В брата была по уши влюбленна моя подруга с универа. Нежно и ласково, как в первый раз. Она весь день бегала по городу в поисках подарка. Помню, встретились мы на квартире у моего парня, брат приехал, и следом влюбленная в него Юлечка. С огромной, свежей, белой розой в половину её роста. Зимой. Как нашла и сколько потратила, ума не приложу. И вот, вижу я этот невинный цветок, смотрю на брата, и в голове всплывает фраза "даже если она перетрахала полгорода"... я сгибаюсь от смеха, хрюкаю, роняю подарки, машу руками и отворачиваюсь от них, чтобы просто не умереть от колик.

— Это ты ей насоветовала? — орет он.

— Нет... хрюк-хрюк... она сама, я даже не знала, что она дарить будет.

Я был молодым сотрудником уголовно-исполнительной системы, так как имею диплом инженера, занимал должность начальника производственного объекта при довольно крупной исправительной колонии особого режима. Как-то раз, решили мы с женой, тоже инженером, протопить баню. Не помню точно, что был за день недели и какой по календарю, просто затопил баню. Пошел за водой. И началось: Стоит на крылечке соседнего дома Катя и свиристит, как раненый коростель:

– Как можно, да сегодня церковный праздник! Мыться сегодня грех! Одумайтесь, грешники! Не видать вам царствия небесного.

Когда я попытался объяснить ей, что и я, и моя жена, и сын – атеисты, следовательно можем позволить себе помыться без благословления и надзора православной церкви, то думал, что Катю "Кондратий обнимет". Думаю, если христианская религия не просто "опиум для народа", то своим праведным гневом поборница грязелечения отмолила не только все свои грехи, но и на несколько поколений своих отпрысков индульгенцию заработала.

А мне, все-таки интересно: Неужели и в самом деле христианство так ревностно поощряет антисанитарию, или это всего лишь одна из неверных его интерпретаций темных, но воцерковленных граждан?