Служивший в свое время в Афганистане:

— Призвали в армию. Но это не страшно. Дело в другом. В то время шла война в Афганистане. И как остаться служить на территории СССР, как не попасть в Афганистан?

Все волновались, шептались по углам. И вот настал день распределения по местам службы. Ночь не спали, обсуждали. И тут мне попался старослужащий-земляк. Отвел в сторону и дал совет:

— Будут спрашивать гражданскую специальность, достижения в спорте, посещал ли школьные технические кружки. Ни в коем случае не говори, нет достижений. Сразу в Афган заметут. Говори, что посещал шахматный кружок, музыкальный и т. п. Может пронесет.

А я ходил в музыкальную школу. Спортом не занимался. Приободрился. Кому нужен трубач?

Построили на плацу. Вышел майор со списком, стал задавать вопросы строю:

— Кто занимался спортом, ГТО, КМС? Борьба, самбо, стрельба, бег, парашютный спорт? Вы? Выйти из строя, пройдите в ту дверь.

Так. Альпинисты есть, кто жил в высокогорье? Вы? В ту дверь.

Кто в школе посещал радиокружок? Вы? Выйти из строя, в ту дверь.

Кто закончил автоучкомбинат, у кого есть водительские удостоверения? Вы? В ту дверь.

Мы стоим, соображаем. Так, самбистов, парашютистов забрали. Это в десант, в разведку. Альпинистов забрали — ясно. Радистов забрали. Понятно. Автоучкомбинаты ушли. Это — в автобаты. Тоже нехорошо.

Майор дальше спрашивает:

— Кто рос в сельской местности, кто умеет управлять трактором, комбайном, другой тяжелой дизельной техникой? Вы? В ту дверь.

Понятно, это — танковые водители, на БМП механиками. Тоже нехорошо.

Плац постепенно пустел. И тут неожиданный вопрос:

— Кто ходил в музыкальные кружки, в музыкальную школу?

Тут радостно отзываюсь:

— Я! В личном деле есть справка из музыкальной школы.

— Ты? В ту дверь.

Так я оказался в Афганистане.

— Как? Обманули? Ты же в музыкальную школу ходил. С такой специальностью что тебе там делать?

— Нет, не обманули. Кандагар, полковой оркестр.

Нас в армии учили на занятиях по оружию массового поражения и защите от него, как гасить огонь на себе или на ком-то.

Старшина выдал две старые шинели для занятия.

Ваня Дидяев надел их одну на другую. Подполковник-преподаватель расставил вокруг него самых здоровых ребят. Сказал: "Когда человек горит — может начать панически бегать. Если побежит — свалите его подсечкой и затушите шинелью".

После этого плеснул Ване на спину четверть стакана бензина и поджёг.

Ваня бегать не стал, а лёг на спину и покатался по земле.

Так же обряжали и "поджигали" других участников занятия.

Мы — молодые лоботрясы — были на этом занятии беспечны и веселы. Преподаватель — сосредоточенно серьёзен.

Так нас учили.

Сорок лет прошло.

ГВВСКУ. 271 взвод.

Присутствую на совещании в одном из подразделений органов внутренних дел Северо-Кавказского региона. Лето, жара. На трибуне выступает с докладом местный руководитель, зачитывая его со страшным кавказским акцентом по бумажке. Окна открыты. На ветке растущего рядом с окном дерева села ворона и стала громко-громко каркать, явно напоминая голос выступающего. Тот некоторое время старался не обращать внимание, но в конце концов не выдержал и сказал:

— Надоел, кыш, синичка [дол]баный!

Зал умер от смеха.

Году в 84-м после военной кафедры был на полуторамесячных сборах в Балаклаве. Пару раз нас брали на короткие выходы в море на дизельной подводной лодке проекта 613. В один из выходов лодка произвела учебный пуск торпеды. Торпеда должна была сама всплыть и кто-то ее должен был подобрать. Но не всплыла. Лежала на дне на глубине примерно 300 метров и трещала трещоткой. Была поставлена задача — найти и поднять торпеду. Пришел спасательный корабль с батискафом. С него и с лодки акустики определяли азимут на звук трещотки, штурманы рисовали треугольники на карте. Батискаф на тросе опускали в нужное место практически на дно. Те кто был в батискафе докладывали, что звук трещотки слышат, но торпеду не видят. Сами они определить направление на звук не могут. И так несколько раз пока не подошел День военно-морского флота и все ушли на парад. Торпеду списали.

Должны были 3-4 человека прыгать из Ан-26 с парашютом, и были они лётчиками... Оделись в лётную форму и погрузились в самолёт раньше пассажиров и экипажа. Но в этом самолете был сделан "закуток" перед кабиной, где ребята и обосновались.

Далее погрузили роту солдат во главе с капитаном. Далее погрузился экипаж. Взлетели...

На N-ной высоте открывается "кабина", и оттуда, ни слова не говоря, строем выходят люди в лётной форме и с парашютами за спиной (вояки думают, что это экипаж), открывают люк самолета и, опять-таки ни слова не говоря, а только улыбаясь — шасть друг за другом за борт.

Реакцию вояк можно только предположить...