Не особо знающие люди, желающие показать эрудицию, пишут, что главной закуской В. Гиляровского была из тертой селедки с тертым сыром, уксусом и зеленым луком. "Трезвиловка". Ага, прочитали о его встрече с Саврасовым. "Грачи прилетели". Возьмите пирожок в знак похвалы.

А есть у Гиляровского гораздо менее известная книга — "Мои скитания". О его службе в армии (юнкерство с водкой и колбасой), работа в цирке, бомжевание с трудом на вредном производстве, бурлачество вместе с отпетыми уголовниками-убийцами (Гиляй сам уже записался в их банду), грузчик, потом работа в театре, журналист — на кровавом крушении поезда, кровывых пожарах репутацию поднимл своей газете, война и опаснейшие приключения в спецвойсках (война с Турцией). Там он и познакомился с "желтоватым кавказским спиртом" — будущей нашей виноградной водкой).

Так вот. Будучи известным уже артистом со знакомствами, сидит Гиляровский в дорогом ресторане среди успешных людей и попивает французское шампанское. И поутру, когда у всех начинается жесткая похмелюга, заказывают они буфетчику "трезвиловку" — икорку ачуевскую тертую с сардинкой, с лучком и с лимончиком...

Так что учите матчасть. Когда в илиту попал и бабосы завелись, не дешевой селедкой с дешевым лучком да сыром закусывал наш журналист-актер-вояка-бурлак)

Билл Гейтс рассказал о природе богатства (найдено в сети):

"Билл Гейтс объяснил, почему его дочь не может выйти замуж за бедного человека.

Несколько лет назад я посетил конференцию в США по инвестициям и финансам. Одним из выступающих был Билл Гейтс, и в стадии вопросов и ответов я задал ему вопрос, который всех рассмешил.

Смог

Викентий Вересаев после окончания Дерптского университета и короткой практики в Туле вернулся в Санкт-Петербург и начал служить ординатором в Боткинской больнице. Трудный опыт, врачебный и житейский, приобретённый в эти годы, лёг в основу художественно-документальной повести "Записки врача". Повесть увидела свет в 1901 году и принесла автору заслуженную славу. Её тиражи, следовавшие один за другим, быстро раскупались. Невзирая на небывалый читательский успех повести, врачебная печать встретила "Записки" в штыки, коллеги ругали Вересаева, называли лживым дегенератом, возмущались: "Скверная та птица, которая гадит в собственное гнездо!".

У вечного оппонента Вересаева, Ивана Бунина, был в жизни неприятный эпизод. Однажды в поезде он представился случайному попутчику и в ответ услышал: "Чем изволите заниматься?". С Вересаевым подобного никогда не случалось. Стоило ему назвать свою фамилию, как собеседник тут же радостно изумлялся: "Автор "Записок врача"?!". Позднее это стало Вересаева раздражать. Став маститым писателем, он уже считал свою повесть плохо написанной, вялой, неврастеничной. Ему бы хотелось услышать: "Вы — автор "Живой жизни"?". Но не будем придираться к недостаткам "Записок", ведь их главное достоинство — честность и боль за отечественную медицину, ведь это первый откровенный разговор о врачах и пациентах!

Поговорили тут об Алексее Николаевиче Толстом, и мне вспомнилась интересная история.

Прочитал я её в журнале "Химия и жизнь" в 1989 году. Тогда во многих литературных и других журналах печатались воспоминания людей, прошедших ГУЛАГ. Вот и журнал "Химия и жизнь" напечатал главы из книги Елены Георгиевны Жуковской "Как это было".

С