Oдна из сaмых трoгатeльных истoрий жизни Мaякoвского прoизoшла с ним в Пaрижe, кoгда oн влюбился в Тaтьяну Якoвлeву.

Между ними не могло быть ничего общего. Русская эмигрантка, точеная и утонченная, воспитанная на Пушкине и Тютчеве, не воспринимала ни слова из рубленых, жестких, рваных стихов модного советского поэта, "ледокола" из Страны Советов.

Она вообще не воспринимала ни одного его слова, — даже в реальной жизни. Яростный, неистовый, идущий напролом, живущий на последнем дыхании, он пугал ее своей безудержной страстью. Ее не трогала его собачья преданность, ее не подкупила его слава. Ее сердце осталось равнодушным. И Маяковский уехал в Москву один.

От этой мгновенно вспыхнувшей и не состоявшейся любви ему осталась тайная печаль, а нам — волшебное стихотворение "Письмо Татьяне Яковлевой" со словами: "Я все равно тебя когда-нибудь возьму — Одну или вдвоем с Парижем! "

Ей остались цветы. Или вернее — Цветы. Весь свой гонорар за парижские выступления Владимир Маяковский положил в банк на счет известной парижской цветочной фирмы с единственным условием, чтобы несколько раз в неделю Татьяне Яковлевой приносили букет самых красивых и необычных цветов — гортензий, пармских фиалок, черных тюльпанов, чайных роз орхидей, астр или хризантем. Парижская фирма с солидным именем четко выполняла указания сумасбродного клиента — и с тех пор, невзирая на погоду и время года, из года в год в двери Татьяны Яковлевой стучались посыльные с букетами фантастической красоты и единственной фразой: "От Маяковского". Его не стало в тридцатом году — это известие ошеломило ее, как удар неожиданной силы. Она уже привыкла к тому, что он регулярно вторгается в ее жизнь, она уже привыкла знать, что он где-то есть и шлет ей цветы. Они не виделись, но факт существования человека, который так ее любит, влиял на все происходящее с ней: так Луна в той или иной степени влияет на все, живущее на Земле только потому, что постоянно вращается рядом.

Она уже не понимала, как будет жить дальше — без этой безумной любви, растворенной в цветах. Но в распоряжении, оставленном цветочной фирме влюбленным поэтом, не было ни слова о его смерти. И на следующий день на ее пороге возник рассыльный с неизменным букетом и неизменными словами: "От Маяковского".

Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удается воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось. Цветы приносили в тридцатом, когда он умер, и в сороковом, когда о нем уже забыли. В годы Второй Мировой, в оккупировавшем немцами Париже она выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. Если каждый цветок был словом "люблю", то в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти. Потом союзные войска освободили Париж, потом, она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин — а букеты все несли. Посыльные взрослели на ее глазах, на смену прежним приходили новые, и эти новые уже знали, что становятся частью великой легенды — маленькой, но неотъемлемой. И уже как пароль, который дает им пропуск в вечность, говорили, улыбаясь улыбкой заговорщиков: "От Маяковского". Цветы от Маяковского стали теперь и парижской историей. Правда это или красивый вымысел, однажды, в конце семидесятых, советский инженер Аркадий Рывлин услышал эту историю в юности, от своей матери, и всегда мечтал попасть в Париж.

Татьяна Яковлева была еще жива, и охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете за чаем с пирожными.

В этом уютном доме цветы были повсюду — как дань легенде, и ему было неудобно расспрашивать седую царственную даму о романе ее молодости: он полагал это неприличным. Но в какой-то момент все-таки не выдержал, спросил, правду ли говорят, что цветы от Маяковского спасли ее во время войны? Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд… — Пейте чай, — ответила Татьяна — пейте чай. Вы ведь никуда не торопитесь?

И в этот момент в двери позвонили… Он никогда в жизни больше не видел такого роскошного букета, за которым почти не было видно посыльного, букета золотых японских хризантем, похожих на сгустки солнца. И из-за охапки этого сверкающего на солнце великолепия голос посыльного произнес: "От Маяковского".

О находчивости в цейтноте.

Сидел я как-то давно, ещё в начале восьмидесятых, в воскресный день на скамейке в небольшом парке около одного из Домов Культуры. Самый обычный круглый "пятачок", какими в те времена оканчивались аллеи провинциальных городских парков: круглая площадка с клумбой, по обе стороны которой стояли полукругом садовые

За 15 лет семейной жизни я ни разу не изменил своей жене. Друзья говорят, что я дебил, и что так жить нельзя.

Сила воспитания (правильного)

Сидели тут в одной компании и человек рассказал.

В Советские еще времена попал он служить в хозвзвод при санатории для высшего начсостава, на Черном море. Сами понимаете, красота, теплота, молоденький персонал, фрукты, рай да и только. Да и работка — там покрась, тут прибей, здесь проведи.

Понятно, при таком раскладе деградация личного состава должна была происходить быстро и неконтролируемо.

И происходила бы, абы не грандиозная личность — командир взвода страшный прапорщик Ж.

Каждые несколько дней Ж. неотвратимо посылал нескольких бойцов в короткую "командировку" в соседнюю часть стройбата, где их с нетерпением ожидал местный контингент.

По прибытию, бойцы сразу же получали кирки, лопаты и п... ы. И через два-три дня возвращались просветленные, присмиревшие, с исправленной кармой.

Ст. прапорщик Ж. справедливо гордился, что при нем ни залетов, ни закосов в хозвзоде не было, от слова совсем.

А от себя рассказчик добавил, что методикой Ж. пользуется сам всю жизнь и с огромным успехом. Вот она, сила воспитания.

Непонятка

Иду сегодня вечером по пустырю, прогуливаю свою собачку (шар пей). Мобила в нагрудном карманчике футболки, в левом ухе устройство "свободные руки". Мобила настроена на автоприем вызовов. Иду неспеша, по тропинке на пустыре, объясняю собачке что хорошие собачки должны слушаться хозяев, не подбирать мусор, не рвать поводок, и несу прочую лабуду. Слышу сзади шаги, боковым зрением замечаю женщину, в шагах пяти сзади. Тут раздается звонок. Звонит клиент из ближнего зарубежья, (наша фирма производит и поставляет оборудование для мини прачечных) я немедленно, не меняя тона, переключаюсь на разговор с клиентом, мы говорим о корректности сделки, декларировании валюты, сертификате СТ, ТУ, лицензиях разработчика, и прочих скучных, но столь необходимых при экспорте лицензируемых продуктов, мелочах. Когда беседа окончилась, я понял, что моя попутчица висит у меня практически на плече и изумленно слушает разговор. Я остановился, повернул через правое плечо голову и вопросительно посмотрел ей в глаза.

Последовал изумленный вопрос – "Я не поняла одного, Вы собачку готовите в таможенные брокеры, или патентные поверенные??!!".

Я плакал!!!

Tolstiypuh 07/07/04