Я пять лет прожил в общаге, щас дома...

И до сих пор не могу избавиться от привычки уносить к себе в комнату туалетную бумагу, возвращаясь из толчка

На зачете в одном известном институ... пардон, "гуманитарном университете". Штудент, благополучно забивавший болт на предмет в течение всего семестра, в четвертый раз пытается сгрызть гранит науки за весьма ограниченное время сессии. Впрочем, "сгрызть" — это сильно сказано в свете патологической лени данного субъекта. Так, откусить кусочек...

Умаявшийся в конец от просьб типа "ну задайте, пожалуйста, еще один дополнительный вопрос" препод:

— Хорошо. Назовите основные статьи экспорта Индии

Студент, похоже, за всю свою жизнь и словов-то таких мудреных не слыхивал.

Препод:

— Ну, что экспортирует Индия?

Студент обиженно бубнит себе под нос (не зная, что у препода также высшее музыкальное образование и абсолютный слух):

— Что, что... индусов и экспортирует.

Препод сгибается пополам и говорит:

— А знаете, в современной реальности Вы чертовски правы! Трояк устроит?

Наверное, от судьбы не убежишь. Сегодня в приемной комиссии видел анкету абитуриентки, родившейся в Туапсе, закончившую техникум в Норильске, сейчас живущей в Рыбинске и подающую документы в ВУЗ Ярославля на специальность "Туризм". Вот это называется — призвание.

История, рассказанная коллегой по работе.

Дело было в советские времена в Мурманске. В одном из институтов Мурманска преподаватель учил студентов предмету Электромеханика. Препод был честный, отличников поощрял автоматами, а неучей не любил. Но была у него особенность, ну, не ставил он двойки, щадил неучей, не хотел им жизнь портить но и за будущее советское имущество рачел. В общем, брал он с них за трояк расписку о том, что никогда в своей жизни они не то, чтоб к электродвигателю не подходили, но и розеток шарахались, с именной подписью, с фамилией. Расписки аккуратно держал в папочке.

Прошли годы, многие завелись семьями, статные уважаемые дяди. Собрались они в институте, приезжали на машинах с женами, молодость вспомнить. Пришёл и тот препод, подходил к каждой из женщин, спрашивал фамилию и под дружный хохот отдавал каждой расписку мужа, читая вслух пожизненные обязательства.