Летний день 2012-го. Меня отправили в командировку в Москву (из Уфы) на 1 день. Но погода была не очень в тот день с самого утра и все самолеты из Внуково отправляли на Домодедово. В итоге все расписание авиакомпаний "расползлось".

И вот, вечером сижу во Внуково, жду уже третий час вылет обратно в Уфу. "Ворота" на посадку меняют уже второй раз.

Вдруг, обращаю внимание, что недалеко от нас шатается крайне нарядный, но в то же время растерянный чувак и странно, почти жалобно стонет "Юфа, Юфа".

Подхожу, спрашиваю:

— Рейс на Уфу ищете?

— Йес, йес, Юфа, Юфа.

— Инглиш?

Парень расцвел, и радостно закивал, на глазах появились слезы радости.

Минут 5 поговорили. Выяснилось, что это англичанин Джон из Бирмингема, летит к своей возлюбленный в Дюртюли (!) (Дюртюли это жопа.. ой простите, деревня в Башкирии... как бы сказать, в которой, думаю, за все время ее существования это был единственный англичанин, и даже иностранец, который там побывал). По-русски ни слова не знает.

Он опоздал в аэропорт, из-за аналогичной неразберихи, когда прилетел из Европы, и уже потерял надежду на вылет в Уфу и тут появляюсь я и говорю, что вот Ворота, вот посадка через 20 минут.

Пока разговариваем, подваливают два тела в подпитии. И такие "ооо Джон, здарова".

Я напрягся, думаю, разводилы какие-нибудь.

Я: — Мужики, вы кто?

— Да мы это, друзья Джона.

Джон ралостно кивает.

Я: — Ду ю ноу зем?

Джон: — Йес, йес, май френдс.

Мужики: — О, а ты его понимаешь?

Короче, выяснилось, что Джон, думая, что уже не успел, решил накидаться в баре аэропорта пивом, в чем ему помогли еще два мужика, которые тоже ждали рейса в какой-то сферический Сыктывкар в вакууме. Ни он по-русски, ни они по-английски ни слова не знали, но пару часов о чем-то общались.

В итоге, пришлось перевести то, о чем они жестами обьясниться в баре не смогли.

Потом мы позвонили той девушке из Дюртюлей, я обьяснил ей, что все с ним ок, а она попросила меня Джона не бросать и сопроводить ее солнушко до самолета.

Хеппи енд.

Знакомьтесь! Амарилло Слим (Thomas Austin Preston Jr).

Большую часть жизни прожил в Вегасе, зарабатывал ставками, покером, но особо запомнился своими крупными пари против богатых людей и целых групп игроков.

В его истории были такие неординарные пари, как например: сможет ли он прожить неделю в туалете Bellagio (отель-казино)

Сижу в офисе, багу ловлю. И тут заходит такой субтильный паренек с толстой сумкой и с порога объявляет:

— Внимание! Сегодня наше издательство предлагает по удивительно низкой цене книжку, предназначенную только для таких крутых хакеров как вы!

Интересно, думаю, да и подход нестандартный Подзываю, смотрю. Остальные тоже поглядывают из-за мониторов. Вижу — какой-то простенький учебник по Си, не первой свежести... Ну ладно, думаю, пользы не получил, так хоть пусть удовольствие будет

— Не, говорю грустно так, это не для нас. Тут мало быть просто хакером. Здесь надо быть настоящим ламером, причем мастдайным!

Возвращаю парню книжку и советую:

— Ты в соседнюю комнату зайди, там ребята покруче нас сидят, предложи им, может возьмут.

А там у нас вторая группа девелоперов...

Паренек благодарит, уходит... и через несколько секунд мы слышим из-за двери:

— Внимание! Сегодня наше издательство предлагает по удивительно низкой цене книжку, предназначенную только для таких мастдайных ламеров как вы!!!

От скорой и безболезненной смерти его спас только оглушительный взрыв гомерического хохота из нашей комнаты...

Переехав на новую квартиру, я сразу приметила симпатичного соседа, который каждый вечер тренировал свою собаку породы немецкий боксер на специализированной площадке. Высокий, видный, очень красивый парень и собака ему под стать. Я, по натуре девушка стеснительная, все искала веский повод для знакомства, чтобы сама судьба свела нас. И

Демосфен слыл в Элладе очень порядочным. Речи его были суровы. Народ в собрании на Агоре привык, что ораторы говорят с ним льстиво, и роптал. Демосфен сказал: "Афиняне, вы будете иметь во мне советника, даже если не захотите, но не будете иметь льстеца, даже если захотите". Главный враг Демосфена, Филипп Македонский, сравнивая его с его учителем Исократом, говорил: "Речи Исократа — атлеты, речи Демосфена — бойцы". Подкупить Демосфена, чтобы он выступал за неправое дело, было невозможно. Ему платили только за то, чтобы он молчал. Один актер похвастался: "За один день выступления мне заплатили талант серебра! "Демосфен сказал ему: "А мне за один час молчания заплатили пять талантов серебра". Чтобы уклониться от речи, он говорил, что у него лихорадка. Афиняне смеялись: "Серебряная лихорадка! "