Жила-была феминистка Саманта Брик. Работала исполнительным продюсером на топовых каналах вроде МТВ. Работа была престижной и высокооплачиваемой, но ей не нравились "стеклянные потолки", а большинство боссов были мизогинами. Она решила доказать им всем, что женщины прекрасно могут обойтись без мужчин! Ведь женщины ни в чём мужчинам не уступают — так почему бы не организовать собственную компанию, куда будут принимать только женщин? Умных, способных, карьерно-ориентированных. Они будут работать в гармонии и сестринстве, без всяких там мерзких самцов.

Если бы мужчина в Британии попробовал организовать компанию под лозунгом "женщин не принимаем", он бы не вылезал из судов. Компания бы обанкротилась, не успев возникнуть, а его самого затравили бы феминистки и сделали хрестоматийным примером дремучего патриархального мизогина, после чего он мог бы расчитывать разве что на работу грузчика. А так — все очень одобряли идею Саманты Брик. Попробуй скажи что-то поперёк — не обрадуешься.

Сказано-сделано. Саманта заложила дом, чтобы получить начальный капитал; область, в которой должна была работать компания (телевидение), была ей хорошо знакома, и репутация Саманты была на высоте. Семеро женщин, которых она наняла, были в восторге от её идеи. Правда, они потребовали высоких зарплат, но ведь это справедливо — хорошие профессионалы требуют высокой оплаты. И всё заверте...

Уже через неделю сотрудницы разделились на две клики: те, кто работал вместе и раньше, и остальные. "Остальные" не приглашались на обеды и кофе, и даже когда женщины встречались после работы, легко было понять, кто из них считался крутым, а кто нет: из того, кто на каких местах сидел вокруг стола, кто с кем был вежлив.

Потом начались битвы из-за одежды. Тут каждая была за себя. Постоянно говорились гадости: одна over-dressed, у другой фальшивый загар. Если какая-нибудь девушка демонстрировала обновку, её хвалили в глаза, а в за глаза подвергали уничтожающей критике. У этого правила не было исключений. Заместительница Саманты, Сара, отказалась принимать лучшую кандидатку на должность секретарши только потому, что та не различала бренды Missoni и Marc Jacobs. Саманта не решилась возражать.

Ещё Сара невзлюбила молодую сотрудницу, раньше бывшую его подругу, потому что они пришли в офис с одинаковыми сумочками, полученными в подарок на Рождество. То есть они сумели выдавить комплименты друг другу, но стали врагами — за счёт компании. Две другие сотрудницы пришли в офис в одинаковых джинсах. Одна заявила, что джинсы выглядит лучше на ней, потому что у неё восьмой размер, а у другой сотрудницы — десятый.

Ещё сотрудницы разделились на тех, кто использовал косметику и тех, кто нет. Типичные комментарии были "она когда-нибудь причёсывается? " и "в автобусе, наверное, все думают, что она проститутка". Естественно, все такие комментарии делались за спиной.

Все до единой сидели на диете. Если Саманта покупала сэндвич с тунцом, её за глаза называли свиньёй (у Саманты 12-й размер). Две самые худые девушки любили говорить о самой толстой "будь я такой жирдяйкой, я бы покончила с собой". Ещё одна притворялась, что пьёт обезжиренное латте — на самом деле оно было жирным.

Уходить с работы, чтобы посетить салон красоты, было в порядке вещей. Одна девушка постоянно опаздывала из-за того, что каждое утро красила волосы, а когда Самата поставила ей это на вид, та очень разозлилась. Впрочем, она хотя бы объясняла причину своих опозданий. Другие просто приходили поздно, а если Саманта показывала на часы, говорили что-то про опоздавшую электричку. В офисе работа была на втором месте после болтовни о шопинге, бойфрендах и диетах и ядовитых комментов двух сотрудниц, которые точили зубы на третью, Наташу. Через полгода вражда достигла такой степени, что они просто взяли Наташин лаптоп и отказались возвращать. Чтобы уладить инцидент, Саманте пришлось отменить все встречи и вернуться в офис. Сара вмешиваться отказалась, она не хотела быть "злым копом".

Потом женщины стали открыто ссориться. Одна из них говорила что-то насмешливое о другой, та не оставалась в долгу, потом к ссоре присоединялись остальные, и скоро в офисе стоял ор и ругательства. Кончалась ссора тем, что одна из женщин начинала плакать, а её подруги утешать. Коллектив разделялся на две части: одна группа в офисе, другая в туалете. Каждая группа всячески ругала другую, а работа стояла.

Тогда Саманта написала инструкцию о том, как быть взаимно вежливыми. Всё вертелось вокруг того, что надо было уважать всех коллег, запрещалась критика и сплетни. На словах все одобрили это, но на деле ничего не изменилось. Девушки продолжали вести себя как раньше. А уж когда одна из сотрудниц начала проходить курс искусственного оплодотворения, она выплёскивала свою вызванную гормонами злобу на других без предупреждения и без извинений. То же случалось, когда у кого-то был ПМС — что происходило очень часто, ведь все сотрудники были женщинами.

Но и гормоны были лишь второй причиной отсутствия и дурного настроения. Первой причиной была любовная жизнь. Когда одна из женщин рассталась со своим бойфрендом, она прислала Саманте письмо, что та должна быть "супер понимающей и тактичной по отношению к ней на работе". Её слёзы на работе продолжались целую неделю, к большой радости её врагов. Другая, встречавшаяся сразу с двоими, инструктировала сотрудниц, что говорить кому из двух парней. Ещё у одной был непомерный ceксуальный аппетит. И ладно бы, но она посвящала в подробности своей интимной жизни всех сотрудниц, хотели те или нет. Саманта часто получала жалобы на её грубый язык.

Ссоры поутихли, когда Саманта наняла двух операторов-мужчин (операторам по роду деятельности приходится таскать тяжёлое оборудование, поэтому на эту работу идут обычно мужчины). Женщины отвлеклись от своих ссор и стали усиленно флиртовать с парнями.

Через год у фирмы начались финансовые проблемы. Сара взяла больничный на месяц. Ещё она не отвечала на звонки людей, требовавших платы по счетам, что разрушило репутацию фирмы. Пытаясь спасти фирму, Саманта продала обе свои машины, но было поздно. В марте 2007 года, меньше чем через два года после создания компании, она разорилась.

Сегодня видел, как к старенькой бабушке со всех ног мчалась дворняга через оживленную пятиполосную дорогу. Собаку дважды чуть не сбили: одна машина успела притормозить, а водитель другой вовремя дернул рулем, но собака даже не сбавила бег. Она подбежала к бабушке, радостно виляя хвостом, а та, видимо, начала её ругать, при этом бросила сумки и обняла её, как родную. Я чуть не стал свидетелем огромной трагедии в жизни одного пожилого человека.

Не мое. Росказал один родственник, 100% правда. Все дело происходит где-то в 60-х годах прошлого века. Дальше от его имени.

— Жили мы с родителями в старом двухэтажном доме. Во дворе с нами жил дяденька милиционер, который ездил на служебном "мацацикле" с коляской.

Приезжая домой на обед, он оставлял свой "мацацикл" во дворе, вешая шлем на руль. Однажды он что-то не поделил с соседским пацаном Васей, и последний (конечно, Вася)ушел с поля боя держась за раскрасневшееся ухо и с огромной обидой в сердце. Месть Васи была страшной. Лето, жара, сижу я на подоконнике и смотрю во двор. Подъезжает дяденька милиционер, глушит мотоцикл, снимает шлем, вешает его на руль, идет в дом. Из за угла молнеей метнулся Вася, схватил шлем и исчез в кустах. Со второго этажа мне было хорошо видно как в кустах он снял портки и присел над шлемом. Еще несколько сикунд и шлем уже вист на месте. Через пол часика вышел дяденька, бодрым шагом подошел к "мацациклу", снял шлем и одел его на голову. И тут он понял, что с ним чтото не ладно, точнее он все понял. Молча (я видел как играют желваки на его скулах), не снимая шлема

(сыдно же перед соседями) он быстренько завел свой мотоцикл и укатил на речку мыться. .. Вася после этого долго держался уже за два уха (наверное дяденька поймал).

Арбуз

Три недели назад разругался с подругой, она съехала к маме. Дома тишина.

Ну прискучал малость.

Мне гордость не позволяет первому звонить, но про запас купил янтарные бусики, ботл текилы и арбуз.

Сижу, пивасик, ютуб.

Звонит мне на городской телефон.

— Привет.

— Привет.

— Чо делаешь?

— Арбуз жарю.

— Ну ты придурок.

Бросила трубку.

Через час. Звонок.

— Чо, реально арбуз жаришь?

— Реально /только бы не заржать/.

— И скоро поджарится /ехидно/.

— Да часа через два.

— Ну ты придурок.

Ближе к полуночи звонок.

— Ну чо, как арбуз.

— Готов. Вкуснятина.

— [м]лять, я должна это увидеть. Щас приеду, не жри только.

Приехала.

Арбуз ели сырым.

Помирились.

Моя двоюродная сестра рассказала что в детстве, когда ей было 5, а брату 7, они подрались, и когда она пришла на кухню к маме с разбитым носом, и на её соответствующий вопрос "Ну и что это такое? ", она ответила "Настоящим бойцам это неважно!"