Он был завидный жених, много кто за ним бегал, а он выбрал мою бабулю. Они поженились, и, естественно, у неё появились завистники, одна из них была соседкой дедули.

Как только бабушка переступила порог дедушкиного дома, начались нескончаемые болезни и неурядицы. Она стала замечать разные странности. Например, особенно плохо ей становилось в субботу — в банный день. Находила разбросанные вокруг забора нательные крестики, иголки, приколотые в дверной косяк, булавки и прочие. Казалось бы, мелочи. Потом та самая соседка напросилась к ним во двор весной, бабуля и дедуля как раз убирались перед Пасхой и сжигали старый хлам. Так вот эта соседка стала что-то причитать и бросать какие-то бумажки в их костер. Моя семья вообще из трусливых, поэтому сказать лишнее слово чужому человеку не осмелятся, вот бабуля и молчала всю жизнь.

Потом уже, через много лет, когда я уже была достаточно повзрослевшей, мы с мамой были на задах и копали картошку. Мама, как всегда, по краю забора вырывала всякие сорняки и наткнулась на черную нитку. Казалось бы, нитка и нитка, но интересно то, что катушка нитки валялась за забором, а конец нитки как будто специально перекинули через забор. Естественно, всё это было со стороны дома той самой соседки.

Спустя несколько лет бабуля умерла. Умирала она очень тяжело, страдая около 3-4 дней. У неё собрались все её сестры, брат, дети, Показать ещё чтобы ухаживать за ней и проститься.

Ночью мама и тётя пошли в туалет на улице, фонарей нет. В общем, собираются они делать свои дела, как мама говорит моей тёте: "Чувствуешь, как будто ладаном пахнет? "Тётя принюхивается и отвечает, что действительно как будто пахнет церковью. Единственная церковь сгорела ещё в юношестве моей мамы, да и стояла церковь далеко. В недоумении они зашли в дом, и через 10 минут моя бабуля умерла.

Когда бабулю отпевали, собралось всё село, абсолютно все, кроме той соседки. А когда гроб уже везли на кладбище, машина ехала медленно, и все люди пошли за машиной, так как кладбище совсем недалеко.

В самом начале пути я обернулась, потому что почувствовала такой тяжелый взгляд, прям так не по себе стало, и я увидела ту соседку, которая стояла возле своего дома, смотрела вслед шествию и махала рукой, улыбаясь. Мурашки по спине пробежали размером с теннисный мяч. Теперь, если я езжу к дедуле в гости, проходя мимо её дома, держу фигу, плюю через плечо и молитву ещё читаю, от греха подальше.

аналогичной судьбой предложили объединиться и создать артель.

Артель по производству жестяно-скобяных изделий расположилась в моем свеже-построенном доме. Точнее недостроенном. Крыша была покрыта, окна-двери вставлены, но внутри были голые стены. Но не были особо избалованы бытом и трудились, иногда выпивали и встречались с разными интересными людьми из числа заказчиков: попами, рекетирами, старьевщиками и прочими аферистами. И как-то на огонек к нам зашел мой сосед с другого конца района, оказавшийся другом детства моего коллеги Станислава. На улице они долго радостно и возбужденно беседовали. Потом Станислав вернулся и заявил мне:

— Ну вот, пока ты Мурочку тут чешешь, твой сосед уже все. Приглашает меня сегодня на новоселье.

Станислав потребовал отгул.

— Ну иди раз такое дело!

Станислав переоделся в чистое, помылся, достал откуда-то пузырек с одеколоном, обильно им освежился и пошел. В отместку мы сходили за пивком и продолжили гнуть металл. Около четырех Сигизмунд заявил, что неплохо бы закругляться ибо совсем нет настроения. Мы уже садились в его машину, когда появился Станислав. На удивление он был почти трезв, настроен серьезно, но смущала одна деталь. Деталь в его гардеробе. На Станиславе были штаны явно с чужого плеча или с бедра, не знаю как правильно выразиться по-русски, филологи подправят. Штаны были явно ему коротковаты и из протертой на заднице чесучи, сквозь которую просматривались ягодицы.

Сигизмунд прыcнул со смеху, я тоже не удержался.

— Эка братка какие на тебе шаровары?

— Не стоит заострять внимание — ответил Станислав.

На наши расспросы он только отмахивался. Мы с Сигизмундом довезли его до дома, а потом выдвинули две версии. Я придерживался мнения, что он перепил на торжестве гороховой самогонки и попросту обдристался, такие случаи были. А Сигизмунд плотоядно усмехнувшись выдвинул более пошлую версию. В моду как раз входил Моисеев.

Любопытство его мучало и две недели спустя мы выловили на улице соседского сына, а он обстоятельно описал картину c перерывами на наше ржание.

У соседа было не новоселье, а праздник стропил. С утра он прибил последние листы шифера и решил это отметить в узком кругу. Внутри дома был такой же голяк, как у меня. Только благодарные клиенты иногда дарили мне мебель с историей, как поговаривают дизайнеры. Кровати там хорошей женщины Сони, уехавшей в Хайфу или любимое кресло покойного Марка Ароновича. Одна девушка подарила боевую рапиру, а кто-то из военных чугунный герб СССР. А у соседа такой возможности не было, но оставался газобетон. Из блоков которого и была сооружена мебель, как из детского конструктора. Стол представлял из себя дверь положенную на четыре блока, поставленных на попа. Подобные же лавки из досок и печка тоже. В блоке была проковыряна борозда спиралью, куда была вставлена нихромовая пружина из старой духовки.

Станислав сначала ерзал на доске, а потом в процессе пьянки и пересел на этот блок. Пригрелся, задремал. Через некоторое время помещение освежило запахом шашлыка и почти сразу огласило воплем Станислава. Он взметнулся с газобетоновой печки и начал выделывать коленца. Из задницы его валил дым, как в детской песенке про беса. При его судорожном похлопывании по горящему заду стали отваливаться обугленные куски брюк и трусов.

В общем праздник удался, дамы стриптиз оценили. Сосед сбегал за ведром воды. В куче старого тряпья нашли какие-то штаны и Станислав покинул торжество в обновке, пробираясь к нам по кустам и заборам.