ли по пивку”. Мысль была поддержана, и мы направились в ближайшую палатку около трамвайной остановки. То, что лужа у остановки необычная, я понял сразу. Она имела правильную геометрическую форму и являлась единственной на всю округу в это солнечное летнее утро. Это был затопленный до краёв сточный колодец

– “ливнёвка”. Нередкая ситуация для середины девяностых, все занимались бизнесом, прочищать водосточные канавы никто не хотел, а кто и хотел - тот не мог, ибо был в состоянии хронического запоя. Но главная подстава этой лужи крылась не в этом. Как выяснилось потом, на ливнёвке не было крышки-решётки. Может, стащили охотники за металлоломом, а может коммунальщики всё-таки пытались прочистить и забыли закрыть.

Итак, подъезжает трамвай, забит пассажирами так, что муха не пролетит.

Опять же, нормальное явление для начала-середины девяностых, когда они раз в час ходили. Задняя дверь – аккурат напротив “лужи”. Двери открываются, люди, толкаясь, пытаются выйти, и вот он, первый клиент.

Вышедший мужик проваливается с головой в сточную яму с грязной водой.

Народ в трамвае напирает, и на вынырнувшего мужика, кричащего нелитературные слова, падает девушка (как сейчас принято говорить – бизнес-леди), загоняя мужика обратно в яму, и сама, погружаясь по шею.

Когда оба вылезли, рвущаяся к выходу толпа вытолкнула в грязную жижу ещё одного пассажира. Он, грамотно ухватившись за края ливнёвки, намочил лишь брюки, но упустил в яму барсетку. Поняв, что происходит что-то не то, водитель умудрился закрыть заднюю дверь, на которую напирала пытающаяся выйти толпа.

Чем закончилось происшествие, не знаю, допив пиво, мы разбежались по домам. Скажу лишь, никто не пострадал, по крайней мере, скорую вызывать не пришлось. Разве что были испорчены одежда, вещи/документы и настроение главных героев. А мокрую девушку какая-то местная бабулька пригласила к себе домой помыться и согреться.

предварительной телефонной договоренности, поехал на собеседование. Со мной долго беседовали, спрашивали обо всём на свете. Отвечал я легко и непринужденно, так как особо не верил в успех своего безнадежного дела.

Затем выдали анкету и я начал заполнять пустые графы. На последний вопрос "как вы можете оценить стиль вашей работы" я не задумываясь написал "делать надо хорошо, плохо (херово) само получается". Дня через два мне позвонили и пригласили на работу. Генеральным директором был холеный мужчина лет 45 с почти европейскими манерами и крепким комсомольским прошлым. Года через три я дорос до начальника отдела и был принят в закрытый клуб участников пьяных посиделок с начальством во время которых, как водится, решаются все вопросы. Во время одной из них хорошо поддавший генеральный директор вкрадчиво спросил меня: "А ты догадываешься почему я тебя взял на работу без рекомендации?". Я честно ответил, что нет. "Так вот. Ты единственный кто дал неординарный и по сути самый правильный ответ о стиле твоей работы. Я сам бы до такого не додумался. "Сказать, что я был горд собой это ничего не сказать. Мы по этому случаю выпили сепаратно на двоих.