– Дура, это не тебе – ласково сказал батя – это сыночке, он у нас талант.

– Талант-талант – ехидно протянула маманя, поняв что раздача [ман]дюлей отложена – ты его еще в консерваторию отведи.

– А это идея – обрадовался батя – иди сюда, квёлый, будешь музыке учиться?

– Я лучше Салтыкова-Ще почитаю – угрюмо ответил я, но батю это не остановило. Он схватил меня за чуб и ткнул носом во влажную грязь на пыльном полу. Я чихнул и батя отпустил меня.

“Спасибо” – одним неподбитым и неподкрашенным глазом сказала маманя тихонько пряча топор в трюмо.

На следущий день батя отвел меня в музыкальную школу. Когда я увидел Квинессу Арнольдовну, я понял, что буду учиться не только на контрабасе, но и на барабане, тарелках, и прочих духовых, струнных и слесарных инструментах.

Квинесса Арнольдовна была настоящей королевой. Алые губы, белые зубы, огромные голубые глаза за матовыми стёклами модных розовых очков, оттопыренные уши увешанные бриллиантами и сапфирами, огромный, никогда мной невиданный бюст, нервно колыхался в глубоком декольте, чуть выступающий животик заканчивался нежным верблюжьим копытцем. Я готов был стать не только козлёночком, но даже верблюжонком, лишь бы мне дали напиться из этого копытца.

– А может ну его к лешему, этого недоноска, – сказал батя сглотнув слюну, – может вы меня музыке поучите?

К моему счастью Квинесса Арнольдовна не согласилась с батиным предложением и взяла в обучение только меня. Холодными зимними вечерами она давала мне играть музыкальные произведения в своём декольте, чтобы у меня не так мёрзли пальцы от контрабаса.

Она клала на левую грудь хозяйственную коробку полную медиаторов и заставляла их по одному перекладывать на правую грудь. Я играл это произведение пока у меня не затекали руки. На всю свою жизнь я запомнил свою первую учительницу музыки.

Когда я вырос и ушёл от родителей, я снял кладовку метр-на-метр в коммуналке и перевёз туда свой контрабас, на нём и ел и спал. Иногда у меня собирались большие компании, но если я видел что кто-то тишком блюёт в контрабас, я этим мерзавцам больше никогда не наливал.

Прошли годы, батя и маманя растворились в прошлом, братья и сёстры выросли и расползлись по миру. А я когда мне плохо, начинаю играть на контрабасе. И когда мне в стему стучат ох[рен]евшие соседи мне становится хорошо. И получается, что я играю и когда мне плохо и когда мне хорошо.

А недавно бригадир нашей бригады маляров-отделочников отдал мне полбанки неиспользованного сурика и я им выкрасил любимый контрабас. А еще я прибил к нему гвоздями соткой двенадцать подсвечников и хрустальный графин. Теперь вечерами я надеваю любимые матовые розовые очки Квинессы Арнольдовны, играю при свечах на контрабасе, пью мутный самогон из хрусталя и вспоминая тёплый мягкий бюст Квинессы Арнольдовны, которая уже давно дослужилась в консерватории до звания бабушка-полковник, истекаю тёплыми розовыми слюнями нежной сентиментальности на давно засохшую мимозу…

У одного из компонентов есть опция "микрофон в разных позициях по отношению к динамику".

Одно время я использовал эту опцию в контроллере, но лапки шаловливаи лезут куда попало, и года 4 я её не настраивал.

3,5 года назад поменял ПК на более современный (с лагом в 1 поколение от последних), Винда уже другая. Но не суть.

Решил тут надысь вернуться к забытой опции (как всегда — новые идеи, будь оне неладны), влезаю в настройки контроллеров — а там нихера. Т. е. них[рена]. Зато вместо этих трёх позиций появились три другие — "высокие" (грубо, по-английски Air), "бас" (просто пи[c]ец какое говно) и требл, который больше тянет на траблы.

К сожалению, никто из знакомых мне музыкантов, игравших когда-то на ГР, контроллеры не применял, поэтому ни подтвердить мои слова, ни опровергнуть не может. Но пальцем у виска покрутят точно.

P. S. В одной из историй писал про не узнанную мной докторицу. В последнее посещение пол-ки не удержался и спросил напрямую. Всё оказалось просто, — до родов были мелированные волосы, укладка по моде и — главное — контактные линзы.

Даже обидно стало за мою доморощенную и лелеемую мной конспирологию.

Мы оба не бытовые инвалиды, можем о себе позаботиться. Но когда родился ребенок, няня и помощница по дому сильно облегчили мне жизнь. В мою сторону за все это время не было сказано ни единого упрека или жалобы. Если я что-то прошу, это делается и покупается. Если я чем-то недовольна, это обговаривается и исправляется. С ребенком и со мной он время проводит. Купил посудомойку, чтобы я не портила маникюр и кожу рук, массирует мне вечерами ноги. Когда уходит работать к себе в кабинет, я просто сижу там и читаю с бокалом вина и сырными закусками.

Мы вместе уже пять лет, а я все еще жду подвоха и зачем-то откладываю деньги на тот случай, если он вдруг меня бросит. Хотя квартира оформлена на нас обоих, купленная им машина — на меня, да и в деньгах он меня не ограничивает, помимо ежемесячных переводов, дает деньги на какие-нибудь мои капризы, без каких-либо вопросов и претензий. Я знаю пароль от его телефона, мой отпечаток добавлен в его телефон, и плюсом я знаю пароль от его сейфа.

Но разве это не слишком хорошо, чтобы быть правдой? Думаю пойти к психологу с этой проблемой, но сейчас думаю, не пошлет ли он меня с фразой, что я зажралась…