вечером. А что?

Нормальный поход выходного дня. Детей проветрить, чтоб не околели со скуки в городе. Компания проверенная, много лет общаемся. Спросил только вокзал, с которого отбываем и время.

Вышли из электрички уже совсем в темноте на полустанке, название которого даже узнавать не стал. Надо отойти пару-тройку километров в сторону, поужинать, переночевать, а там видно будет. Штурман (тот, кто в этот раз планировал маршрут) пояснил, что в километре отсюда есть хороший лесной массив, к которому надо пройти через деревню. Ну, закинули рюкзаки на спины и потопали.

Вошли в деревню. Большая деревня, длинная. И полная собак. Брешут.

Из-под ворот, из-за заборов, отдельно – группа сопровождающих, состав которой постоянно меняется. Женщины нервничают, за детей боятся.

— Мущщины! Сделайте что-нибудь!

— Сейчас, — откликнулся Сергей. – Вы идите вперед, я разберусь.

Я тоже притормозил. Любопытно стало – как он нейтрализует целую деревню собак. Сергей скинул рюкзак и сделал несколько глубоких быстрых вдохов.

Потом сделал небольшой полупоклон и, медленно разгибаясь, издал такой странный горловой рык, что у меня по всему телу волосы встали дыбом, а по спине прошла холодная волна мурашек. Я обнаружил, что стою, прикрывая причинное место руками. Группа, отошедшая на двадцать шагов, тоже встала. Было видно, как все озираются по сторонам и жмутся в кучу.

Через минуту до сознания дошло, что собак вокруг больше нет ни одной, а все остальные мертво молчат.

— Ни хрена себе! Это что было?

— Идемте, за ужином расскажу, – Сергей надел рюкзак и двинул в нужную сторону.

Пока шли через деревню, не видели и не слышали ни собак, ни кошек. Так и прошли насквозь в глубокой тишине. Дошли до места, поставили палатки, сварганили быстрый ужин. Налили по маленькой, не пьянства ради, а здоровья для, и выжидательно уставились на Сергея.

— Крупные кошки рычат на вдохе, это меня недавно просветила родственница жены, биолог с большим стажем, — начал Сергей.

— Как так? – не понял народ.

— Устройство дыхательного аппарата такое. У нас совсем по-другому, поэтому мы звуки издаем на выдохе. Отсюда принципиальная разница в изменении тона к концу. У нас повышается, а у них понижается, потому что объем легких увеличивается и резонансная частота уменьшается.

— Да? И что?

— Ну, ничего, в общем-то. Но любая живность рык льва или тигра отлично различает на слух за километры. А по тембру прекрасно определяет объем легких и, соответственно, примерный вес. Мы тоже различаем. Память предков. Сами ведь почувствовали?

Народ нестройно согласился и поежился.

— Тетка еще добавила, что мы так рычать не умеем. Зря она это сказала. Я три месяца убил, а научился. Немного неприятно, но терпимо. Зато результат.

Народ снова поежился и почувствовал необходимость хлопнуть еще по рюмашке.

— У них, кстати, объем легких относительно веса гораздо меньше, чем у нас. Поэтому собаки и испарились в момент. До сих пор, наверное, сидят по конурам, а самые сообразительные – на деревьях. Потому что получили четкое указание, что по деревне идет голодный котяра весом килограммов в двести пятьдесят-триста.

у них было с пяток кур, внебрачный сын кавказской овчарки пес Тузик и огород. В поливке огорода и стала проблема, когда наступило жаркое и засушливое лето. Водопровод отсутствовал и в лучшие советские времена, а таскать приличное количество воды из колодца старикам не позволяло уже слабенькое здоровье. Помог в спасении урожая внук, приехавший к ним на выходные. Два дня он копался в огороде, чего-то мерял и устанавливал на колодце. С тех пор каждые утро и вечер дед с бабкой ковыляли к колодцу и усаживались на табуретки, установленные внуком метрах в пяти друг от друга. Дед доставал махорочку, бабка семечки и поливка огорода начиналась. Покуривая и полузгивая, они поочередно звали Тузика к себе, который бегал туда — сюда с прицепленной веревкой, которая, в свою очередь, была протянута через блочки и другим концом привязана к ведру в колодце. Тузик натужно бежал к деду — ведро с водой подымалось, опрокидывалось и вода по желобу, а потом по канавкам текла в огород. К бабке Тузик бежал веселей. С опускавшимся пустым ведром. Минут 30-40 собачьей беготни и огород орошался, чему радовались пенсионеры. Тузик, впрочем, тоже был доволен — сразу после поливки он получал миску с едой.