В детстве меня, как и всех, гоняли за хлебом и прочим. Путь всегда лежал мимо одного дома — обычная пятиэтажка, но с пятого этажа всегда в окно высовывался мужик и спрашивал: "А какой сегодня день? А какое сегодня число?" Ему отвечаешь, а он еще и переспрашивает. Все над ним угорали, мол, сумасшедший он, у него склероз, или он просто над нами прикалывается. Это продолжалось много лет, а потом мужик куда-то пропал. Намного позже мне рассказали, что у него была дочь-наркоманка, она повесилась прямо в его день рождения. Бедолага сошел с ума и помешался на числах.

В мои школьные годы время было неспокойное, из каждого утюга говорили о подстерегающих опасностях. Родители и брат (намного старше) делали всё возможное, чтоб я была готова, — меня научили некоторым приёмам самообороны (тем, которые мелкая и хрупкая девочка реально может применить), вручили газовый баллончик, приучали в случае чего не стесняться орать и привлекать внимание. К нападению из-за угла в тёмном переулке я была готова на сто процентов. Проблема одна — и они, и я вслед за ними думали, что напасть может только какой-то незнакомый маньяк, а к попытке скрутить меня и оттащить в кусты от соседа по даче, который меня с младенчества знал, были как-то не готовы. Я в итоге вырвалась и врезала ему по яйцам, но шок проходил ещё долго. А может, и до сих пор не прошёл полностью. Дачу соседи вскоре продали.

Решили пойти с родителями покататься на лошадях в первый раз. У меня была очень медленная лошадь, что раздражало папу, и он решил ускорить её, сильно ударив прутом. Только вот он не ожидал, что лошадь побежит... Я уже начала прощаться с жизнью, поскольку практически вылетела с лошади, как поняла, что моя нога крепко застряла в стремени, что мешало мне окончательно упасть. В итоге я схватила за поводья, потянула их, и лошадь остановилась. Лошадей любить не перестала, а вот с папой больше не катаюсь.

Любимая бабушка сдалась в свои 95 из-за потери зрения. Мы ходили с ней к врачу, но она сказала, что с этим ничего не сделать. Другой специалист позднее сказал, что зрение можно было вернуть, если бы не упустили время. А теперь уже поздно. Нет, бабушка продолжила жить, но призналась, что не знает теперь зачем. После этого она стала стремительно терять рассудок. Что-то важное вынули тогда из нее и осталась лишь тень. Тень человека, которого я знал и любил. Обидно и больно видеть это.