Два года назад родила сына. Ещё сильно заранее до беременности мы с мужем договорились, что если будет сын, то имя ему придумываю я, а если дочь - то он. При этом, чтобы вторая половинка была согласна, то есть никаких экзотических имён или отталкивающих.

Когда на узи выяснилось, что это мальчик, то я сразу начала выбирать имя. Остановилась на трёх вариантах: Артём, Илья и Никита. Муж сказал, что ему всё равно; тогда Артём, решила я. Роды были сложные, так вышло, что ребёнка выписали раньше, а я была в больнице ещё месяц.

Когда я вернулась домой, то выяснилось, что муж зарегистрировал нашего сына под именем Ефим – в честь своего прадеда! Не хочу обидеть любителей или обладателей этого имени, но для моих ушей это препротивнейшее имя! Я плакала от бессилия, муж сказал, что его матери, моей свекрови, приснился накануне родов её дед, и она решила, что это знак, и пока я была в реанимации, муж с матерью быстренько сгоняли и получили свидетельство о рождении.

Спасибо моим родителям и брату, которые поддержали меня и помогли поменять имя ребёнку. Муж закатил скандал, а я подала на развод. Нас развели, и муж заявил, что сыну Ефиму помогать будет, а Артёму нет. Ну, нет так нет.

Сейчас он платит алименты от официального дохода, то есть копейки, к сыну ни разу не приезжал. Я сына люблю, денег хватает. Но до сих пор недоумеваю, как я могла не рассмотреть в муже придурка.

Знаю, что многие семьи сталкиваются с проблемой невозможности зачать детей, у меня же другая проблема. Сунул, высунул – ребёнок. Это жесть какая-то. Жена была беременна даже при использовании противозачаточных средств. Установили спираль – беременность. Стали презервативами пользоваться – беременность. Я не против детей, я их люблю, но не столько же!

Дрочу очень редко и особым способом. Люблю немыть вульву по две, а то и больше недель, чтобы она очень чесалась, и там скапливались белые выделения. И когда всё там нереально чешется, только тогда дрочу. Удовольствие нереальное, и ходить не мытой ТАМ того стоит.

Часть работы в храме – участвую в проведении утренних служб. Батюшки надевают микрофоны, чтоб слышно было везде. Когда доходит до исповеди, их не снимают и не отключают. Задача – замьютить, чтобы звук не транслировался в колонки, но в операторской прослушивать всё равно можно, чтобы контролировать уровни. Коллеги, все неверующие, во время исповедей у себя врубают на полную, слушают, о чем люди говорят. А я думаю, что меня от такого не столько совесть останавливает, сколько присутствие других людей.