ни малейшего желания бодать народного артиста, я был вынужден это сделать!

Неоднократно убеждался, что излишнее теоретическое образование вредит практической работе мозга. В тот роковой вечер, в самом конце 1970-х, я Райкина не признал практически в упор. Хотя его по телику крутили постоянно, и внешность приметная. Просто попался мне на глаза в неожиданном месте, не на сцене и не на экране. Он сидел рядом в московском театре эстрады, прямо через проход от меня и чуть наискось. То есть метрах в двух. Лицом к лицу лица не увидать, что называется. Это лицо было ясно видно, он головой вертел, общаясь с соседями по креслам. Я был тогда подросток, в театр пришел с отцом. А он — офицер-пограничник. Садясь в свое кресло перед началом спектакля, тут же шепнул мне тихо — глянь, вот Райкин!

Я задумчиво пригляделся и ответил:

— Сходство есть, но весьма приблизительное. Хотя бы один из 100 мужиков похож на Райкина примерно так же или еще сильнее. А мужиков в СССР 100 миллионов! У 10 миллионов из них примерно тот же возраст. Стало быть, вероятность того, что это именно Райкин, одна стотысячная. То есть на 99,99% это не он.

Я тогда увлекся начальным теорвером, а отец приступил к учебе в главной академии пограничных войск. Он был искусным преферансистом, и тема расчета вероятностей ему понравилась. Глянул на меня с удивлением:

— Вот поправка в твои расчеты. Райкин проживает в Москве, а в ней мы сейчас и находимся. Это всего лишь 3% населения СССР.

Я не сдавался:

— Так тут почти весь зал небось иногородний. Каждый приезжающий в столицу считает своим долгом хоть раз сходить в театр. Тем более в театр эстрады, тут весело. Даже если сюда забредают московские театралы, то они обязательно бы узнали Райкина! Встретили бы его аплодисментами прямо на входе. Мы их не слышали. А если они его прозевали, то сейчас бы поглядывали хоть изредка. Подходили бы, здоровались. Но никто этого мужика не замечает, кроме соседей по креслу. Так что тут уж не 99.99%, а все 100%, что это не Райкин.

Отец развеселился:

— А вот моя теория вероятности. 100% завзятых московских театралов — это воспитанные люди. Райкина они много раз видели раньше, и не собираются на него таращиться. Да и ты перестань. Включай логику! По афише видно тоже на 100%, что сегодня премьера нового спектакля Петросяна. Это коллеги, популярные артисты эстрады. Вероятность того, что они не придут на премьеры друг друга, если вообще живы-здоровы, близка к нулю. Так что мне оставалось найти в зале Райкина, поскольку на сцене будет Петросян. Кроме того, видно же просто так, что это Райкин.

Я заткнулся, но продолжал пребывать в сомнениях. Они рассеивались постепенно — ближе к концу первого акта зрители начали перешептываться, поглядывая в сторону человека, похожего на Райкина. Весть о нем распространялась по залу неторопливо.

И вот финал первого акта, зрители стоя аплодируют Петросяну, Райкин какое-то время тоже, но как только кулисы запахиваются, пытается сделать стремительный марш-бросок вон из зала. Но не тут-то было! Гром аплодисментов отвернулся от Петросяна и обрушился на Райкина. В проходе воцарилась полная сумятица. Кто-то стремится прорваться к артисту, кто спешил в буфет, и направления эти были противоположные. Могучей турбулентностью толпы меня вышибло прямо в Райкина. Нос к носу понял, почему тот был так мало на себя похож — искусно загримировался. Надеялся вероятно, что публика не опознает и можно будет спокойно выйти из зала.

В тот вечер я понял, что подобно Паниковскому, не люблю большого скопления честных людей в одном месте. Сам чуть не свалился и был крепко придавлен. Прикосновение гения острым локтем в грудь исцелило меня от любви к фанатским тусовкам.

оболочку якобы "изысканности".

Целое поколение выросло в дискурсе: "Это вы там у себя в России пьёте водку — а я вискарик пью, не моложе 12-ти лет".

А тут для западников такой облом. В России, оказывается, появилась руккола, понимаешь ли, краснодарская. Да ради этого, что ли, люди жили? Вписывались в темки и встраивались в схемки, кидали, прогрызали путь к светлому будущему, освещаемому неоновыми логотипами престижных брендов и высочайшей калорийностью удачно сфотканных блюд?

Сказать ведь им, что, например, престижная итальянская приправа орегано — это всего лишь душица, которую моя бабка заваривала в детстве от кашля, они ж удавятся от ужаса бытия и несовершенства мира. А моцарелла — это если в молоко плеснуть скисшего вина — уксуса, говоря проще — и откинуть на марлю. В общем, неликвид, который пить никто уже не может, так утилизировать его хоть как-то.

А суши? Это когда нищий голодный рыбак, которого на берегу за блеск ножа просто зарубит любой самурай, сидит в море в своей лодке и, торопясь, срезает дольками мясо со свежепойманной рыбы, потому что развести огонь нельзя. Потом макает в уксус, потому что в рыбе весёлые червячки живут, а потом лезет холодной рукой в мешок с рисом, скатывает там комочек влажного и солёного от морской воды риса и съедает это. Причём панически оглядываясь, не видит ли кто.

Можно провести контрольный выстрел, рассказав, что такое фондю. Это когда нищий швейцарский крестьянин, обогревая зимой хату собственным теплом, ползёт в погреб — а там всё съедено — и собирает окаменелые обрезки сыра, чтобы разогреть их, и когда они станут мягкими, — туда сухари макать. Просто потому, что есть больше нечего.

Еще стоит напомнить, что единственное блюдо американской кухни — это украденная у индейцев птица, и мега-праздник беглого англо-переселенца (т. е. уголовника), который годами ел солонину и бобы. Вот мега-праздник у этого интеллектуала был — раз в год поесть большую запечённую птицу, украв её у местных, которых в рамках протестантской благодарности потом отравить исподтишка.

А престижный французский суп буйабес — это когда рыбак, живущий прямо в своей лодчонке, потому что даже на шалаш на берегу денег нет, продав основной улов, заваривает себе остатки рыбы, которую не удалось продать даже за гроши.

И на всё это смотрят живущие в стране, где буженина, расстегаи, блины с икоркой, стерлядь да двенадцатислойный мясной пирог, балык, кулебяка на четыре края и четыре мяса. Смотрят и офигевают. Потому что всё вышеперечисленное внезапно оказалось непрестижно — ибо это всё незагранично.

Да ешьте, сколько влезет, всё равно много уже не влезет. В человеке важен не вес, а то, как он его носит!

Спите, сколько хотите, у пенсионера — когда встал, тогда и утро. Не ждите, когда кто-то сделает вас счастливым, — налейте себе сами. Если вас незаслуженно обидели — вернитесь и заслужите. Не жалуйтесь на судьбу, ей с вами, может быть, тоже не сильно повезло.

Если жизнь после 50-ти вас не устраивает, примите ещё пятьдесят. И не берите от жизни всё — вдруг не донесёте. А идя исповедаться, берите валидол — вдруг батюшку прихватит от вашего рассказа.

Относитесь к себе с любовью, а ко всему остальному — с юмором.

Александр Ширвиндт

помогите как-нибудь.

Фадеев не знал как быть:

— Вы действительно стихи пишите?

— Писала, печатали когда-то.

— Ну, хорошо, — сказал он, чтобы закончить разговор, — прочтите что-нибудь.

Она посмотрела на него и слабым голосом стала читать:

В лесу родилась ёлочка,

В лесу она росла.

Зимой и летом стройная,

Зеленая была.

— Так это вы написали, — воскликнул изумленный Фадеев.

По его распоряжению посетительницу немедленно оформили в Союз писателей и оказали помощь.

Раиса Адамовна Кудашева (так звали старушку) прожила долгую жизнь. Урожденная княжна Гидройц, в юности она служила гувернанткой у князя Кудашева, позже вышла за него замуж. Работала учителем, в советское время библиотекарем. Печаталась в молодости в детских журналах. В 1905 г. ее "Елка" попалась на глаза агроному и любителю музыки Леониду Карловичу Бекману. Рождение песни произошло 17 окт. 1905 г.

Заслуженная слава настигла Раису Адамовну лишь в пятидесятые годы прошлого века, когда она дала два интервью, опубликованные в "Вечерней Москве" и "Огоньке". Правда, встретила она все это спокойно, поскольку никогда не хотела привлекать к себе внимание. "Я не хотела быть известной, но и не писать не могла", – писала одной из своих подруг. Автора музыки к этому времени уже не было в живых.

официальный спектакль, а на как бы на некий театральный "междусобойчик", где артисты играли как бы для своего узкого круга что хотели, в небольшом помещении. Там было места для зрителей всего лишь человек на 30. Артисты находились на расстоянии шаговой доступности от зрителей. И вот появилась роскошная Ирина Мирошниченко, которая, как оказалось, играла главную роль в спектакле. Спектакль был по произведению, если мне память не изменяет, гешпанского и/или гешпаноязычного писателя. Главная героиня- цветущая красавица, безвременно ставшая вдовой. Она горячо любила своего мужа и продолжает любить его после смерти, он у нее стоит перед глазами и застилает все вокруг, она глубоко страдает внутри. Вокруг образуется сразу же эскадрон мачо, желающих утешить безутешную красавицу-вдову. Но она всех сходу решительно отшивает, образ горячо любимого мужа продолжает стоять у нее перед глазами.

Но вот до героини доходят слухи, что муженек-то ее при жизни погуливал. Она и слухи поначалу решительно отвергает как вздор, ведь и он ее так любил! Но потом до нее доходят неопровержимые свидетельства его неверности. Оправившись от потрясения, вдова радостно и темпераментно пускается в амурные приключения. Конец спектакля.

По мнению товарища, сыграно было глубоко и талантливо. Во время игры Ирина Мирошниченко временами находилась буквально в метре от моего товарища, и он смог ее внимательно рассмотреть. Сказал, что в жизни она красивее, чем на экране.