История про то как Соломон в казаки ходил.

Конец восьмидесятых и начало девяностых, вокруг полно сект и движений можешь выбрать что по душе, хочешь в Белое братство вступай, хочешь к Кришнаитам.

Первое предложение вступить в Русское национальное единство, или как тогда говорили в Черную сотню, поступило ко мне в бане от одного знакомого соседа с кем мы общались примерно год.

— Давай Соломон к нам, ты парень крепкий и спортивный, патриот, вон давеча тебя пьяного в фуражке пограничной друзья притащили, будем менять жизнь в Союзе.

Открыто посылать нах желания не было я человек культурный, так что я взял время подумать.

Лучше бы отказал сразу!

Сосед стал заваливать меня самиздатовской литературой и заходить по вечерам проводить политинформацию.

Я узнал кто виновен во всех бедах русского народа, моя четвертая часть русской крови стала люто ненавидеть четвертую часть еврейской, а две четвертинки цыганская и хохлятская стали с интересом наблюдать что же будет дальше.

Я уже стал подумывать свалить в Тибет изучать даосские практики, но взвесив все за и против, решил что там без баб скучно а даосские практики лучше изучать и в старости.

Но на мое счастье я познакомился с атаманом одной из станиц, Ивановым Иваном Ивановичем (имя изменено но похоже), который предложил — Соломон, айда к нам в казаки!

— Иван Иваныч, какой я нах казак? Фамилию мою знаешь же?

— А у тебя казаки хоть какие то в роду есть?

— Ну бабушка!

— Ну вот, считай что у тебя все права быть казаком.

Так я с удивлением узнал что наш купеческий Ростов, оказывается старый казачий город, состоящий из станиц Нижне-Гниловской, Доломановской и станицы Александровской.

И ровно в центре этого казачьего окружения гордо сияла непонятно как затесавшаяся сюда армянская Нахичевань.)

[м]ля, да тут оказывается везде казаки живут, а мужики то не знают.

Заседания станчников проходили в прокуренном служебном помещении какого то актового зала.

Стоял шум и гам, мелькали лампасы, чубы, усы и погоны, в президиуме сидели пара казаков в возрасте за девяносто на груди которых были иконостасы из Георгиев и наград отечественной, которые не вмешивались в разговор а просто смотрели попыхивая Беломором, недовольные тем что их оторвали от любимого занятия, то бишь рыбалки.

Повестка дня была как обычно, это глобальные вопросы оказачивания всех и вся, определение суммы взносов на содержания атамана и всего куреня, и о насущном, как правильно отжать торговые точку у армян и азербайджанцев?

С этим была проблема, казачество только расправляло крылья а за армянами стояла борцовская братва из Нахичевани, кто стоял за азербайджанцами не известно, но держались они дружно так что с наскока казачьей лавой взять не вышло.

Драка была знатной, у многих станичников пришлось из лица рук и жопы вытаскивать шипы от роз которыми азербайджанцы отбивались довольно успешно.

Через какое то время я с удивлением увидел некоторых Оглы уже в казачьей форме и на собраниях.

Как потом на полном серьезе объяснили мне, после вступительного взноса в казну юрта, были проведены углубленные исследования их генеалогических древ, которые ясно показали что они коренные жители Дона, имеющие в роду казачьи корни.

А потом стали появляться еще представители армянской национальности с огромными носами но так же с глубокими казачьими корнями и другие явно среднеазиатские казаки.

Короче состав был пестрым и многонациональным, так что я чувствовал себя там как рыба в воде.

На предложение усилить казачью дружину своими бойцами за гордое звание по моему подхорунжего, который мне обещали уже через год службы в казаках, я ответил отказом.

Выдвинул им встречное предложение тренировать их дружину за символическую плату в сто рублей за десять человек в месяц.

На этот раз отказались они, сто рублей оказалось неподъемной платой для юрта, а дружинники платить свои кровные не горели желанием.

Их встречное предложение было сделать мне скидку на комплект с казачьей формы с пятисот рублей до четырехсот, тут опять отказался я, потому что их форму шили в том же цеху что и кимоно для нас и стоила она сто пятьдесят рублей закупочная цена.

Сошлись на том что форма мне не нужна, я тренирую бесплатно, а меня вносят в реестр казаков станицы.

Бойцы казачьей дружины продержались на тренировках неделю, потом просто тупо бросили ходить кроме одного по имени Саша, которому очень понравилось тренироваться.

Слушать одно и тоже мне порядком надоело и я уже было собрался выйти из состава юрта но тут на одном из заседаний было решено поддержать инициативу других станичников и отметить триста сорок восьмую годовщину Великого сидения казаков под Азовом.

Сказано сделано!

На мероприятие приглашены были казаки Запорожского войска которые уже тогда оккупировали Хортицу.

Делегация приехала внушительная, на трех автобусах и нескольких машинах, которые громко позвякивали на кочках.

Наши тоже чтобы не ударить в грязь лицом перед гостями, загрузили в Икарус очень много водки, хотя в то время она была еще по талонам.

Мероприятие проходило недалеко от Азова, батюшка благословил мероприятие, хозяева и гости толкнули проникновенные речи и официальная часть закончилась довольно быстро.

Были натянуты шатры, под которыми стояли столы, в казанах варился борщ и уха, казачки показывали рубку лозы и фланкировку шашкой, запорожцы в шароварах и с оселедцами на голове арапниками выбивали яблоки из рук желающих, демонстрировали боевой гопак и работу пикой в пешем порядке.

Жара и алкоголь к вечеру сделали свое дело, и казакам захотелось вспомнить прошлое.

Поступило предложение выдвинуться на автобусах и по третьему разу по традиции взять Азов, взять в плен женщин и разграбить винные погреба, то бишь магазины.

Предложение было встречено криками любо.

Более трезвые станичники отговорили остальных от этой идеи, потому что Азов уже триста с лишним лет как не Турецкий, под рукой нет ни пушек ни мушкетов и жителей Азова явно больше чем людей их ватаге и можно отхватить люлей, да и винные погреба грабить не зачем, потому что в автобусе еще много осталось.

А что касается женской ласки то к вечеру эта проблема уже решилась сама собой, так как на территорию праздника подтянулось довольно много симпатичных и не очень селянок.

Дальнейшего разгула веселой ватаги я не увидел, так как уехал раньше на тренировку, но по словам Саши праздник удался, дамы с самозабвениям дарили ласку казачкам по прибрежным кустам, водки хватило и даже осталось в дорогу гостям.

Даже драки из за того кто придумал борщ было всего две, с последующим братанием и питьем на брудершафт, и все оказались живы и здоровы.

Перед отъездом Запорожцы увешанные подаренными крестами долго прощались и клятвенно пообещали устроить ответную встречу для нашей делегации, которая будет не хуже нашего приема.

Узнав про это, я подумал а может пока не выходить из состава казаков? Но решил что все таки нам не по пути и остался Соломоном.)

06.09.2024 г.

Не анекдот, посему в некоторой растерянности запуливаю в забавные истории. Проходя мимо телика, узрел на нем ученую даму, выдавшую буквально следующее: "Мы вообще спасли Париж в Первую мировую от неминуемой вообще гибели! "

Оказалось, она профессиональный историк, доктор исторических наук. Вот кто бы еще спас отечественное телевидение от подобных дам. Междометие-сорняк "вообще" в культурной речи не употребляется, тем более дважды в одном предложении. Очень сомнительно это "мы", разве что сама дама в спасении Парижа участвовала лично. И наконец, Парижу вовсе не грозила неминуемая гибель — немцы бы город разрушать не стали, просто заставили бы выплатить репарацию, как случалось и ранее, и позднее. А вот российские армии, попавшие в окружение в прусских болотах ради спасения Парижа, жалко.

Являюсь владельцем небольшой, так сказать, доходной недвижимости — участка в 6 соток, особенность которого в том, что он стоит на отшибе, и вокруг него с четырех сторон лес, так что никаких посторонних глаз, за исключением случайных грибников.

Последний раз заехали молодые — парень и девушка. Вежливые, интеллигентные... Показал им все, как управляться с горячей водой, где жарить шашлыки, где лежит посуда и постельное белье. Всё, как обычно. Взял оплату за три дня, залог, и отправился восвояси. Вернулся к окончанию срока аренды, они вновь вежливые и интеллигентные, посуда помыта, мусор прибран, даже полы за собой вымыли. Отдали ключи, я сказал, что залог переведу в течение дня, и мы распрощались.

Но решил я напоследок... просмотреть запись с камеры наблюдения во дворе. Мало ли, тайком привели посторонних (что категорически запрещено). И бинго! Этот интеллигентный парень, оказывается, все время ходил без трусов. Голый. Сразу же разделся, как я ушел. Успел за это время посидеть на всех лавочках в беседке, и очевидно, что в доме сидел на стульях. То есть все нужно дезинфицировать. Разумеется, залог я не вернул, и, конечно же, сегодня этот извращенец названивает мне и требует вернуть его десять тысяч, которые не покроют и половины расходов, в которые он меня вогнал.

— Валентин, а пойдёмте нарежемся водки? — предложила Лена.

— В каком смысле? -не понял Валентин.

— В буквальном. — пояснила Лена. — Найдём сомнительное кафе, возьмем ледяной водки, простой закуси и потихонечку напьемся. Судя по лицу, вы не чураетесь таких развлечений.

— Какая вы необычная женщина, Лена! — восхитился Валентин.

— Обычная, Валентин. — покачала головой Лена. — Мне тоже хочется слушать про чарующий блеск моих глаз, ослепительную улыбку, о том, как я унесла навсегда ваш покой. Но я понимаю, что это все среднестатистический мужчина может сказать только после трехсот-четырехсот грамм крепкого алкоголя. А я, после трехсот грамм водки уже вся в Валгалле и мысленно дерусь с Одином за право первой попробовать жертвенного оленя. Поэтому весь этот романтик, безусловно в меня попадает, но не запоминается. В этом, Валентин, между прочим, чёртов дуализм и трагедия существования современной женщины.

— Нууу, вы можете пропускать. Пить через одну, например. Или через две. — галантно предложил решение Валентин.

— Да щас, [м]ля. -сказала Лена.

Фрумыч.

Когда я служил в регламентной роте, нашей основной задачей был ремонт танков, которые разбирались практически до корпуса. Наиболее сложно было снять двигатель и коробку передач ввиду их огромной массы. Надо заметить, что для того, чтобы снять коробку, надо было отсоединить пять тяг, четыре из которых расположены наверху, и больной проблемы не представляют, а самая маленькая — пятая, отсоединяется через специальный маленький лючок в днище танка. Работа грязная, долгая и неудобная, поэтому добровольцев на неё никогда не было. Кроме меня.

А вызывался я не потому, что был таким сознательным, а потому, что был хитрым.

Как известно, солдат всегда голоден и всегда хочет спать. Я старался не упускать никакой возможности дополнительного отдыха.

Так вот, брал я инструменты, какую-нибудь дерюжку, бросал её под танк, залезал, откручивал лючок. Затем припасённую заранее верёвку привязывал одним концом к одному запястью, а другим концом — к другому, а получившуюся петлю накидывал на саму тягу, а после этого спокойно отрубался.

И вот представьте себе картину. Идёт офицер, проверяет, как бойцы работают, заглядывает под танк, а там я в поте лица кручу тягу (ну разве только уж больно долго кручу). Вот так даже из самой неблагодарной работы можно извлекать для себя пользу.