У меня толстый белый лабрадор. Самая добрая собака на свете! Ее любит весь подъезд, и каждый прохожий с удовольствием гладит, и каждый ребенок находит в ней лучшего друга. У нее всегда-всегда хорошее настроение. Только когда ей нарисуют брови карандашом для глаз, то она обиженная уходит под стол, смотрит на нас своими большими глазами и выразительно играет бровями. Ранимая такая)))

Проходила по долгу службы психиатра. Весь приём меня раздражал жук, сидящий на папке. Я уже на стуле ёрзать начала от раздражения. В момент, когда врач отвернулся, я начала дуть на это насекомое, а оно даже не шевелится. Поворачивается врач, а я сижу и дую на наклейку жука-навозника. Ещё долго потом начальник убеждал психиатра в моей адекватности.

Когда я была мелкая, мне хотелось, чтоб куклы были больше похожи на людей, поэтому я рисовала Барби соски маминым бежевым лаком и приклеивала им между ног клочок чёрной шерсти, предварительно отрезанной у кота. Очень натурально получалось. Барби мои были шикарны! Всё было прекрасно до тех пор, пока шестнадцатилетнему сыну папиного друга не приспичило заглянуть в штаны к моей кукле. [м]лядь, как он ржал. Такого позора я не испытывала никогда в жизни.

Выхожу с утра с собакой гулять, вижу, сосед с дома напротив бензопилой с балкона второго этажа спивает дерево. Дерево начинает хрустеть, падает и выбивает стекло на балконе третьего этажа. Гробовая тишина напала на весь двор, и тут крик из квартиры: "А я тебе говорила!"