потянулся к веткам. Мамаша как зашипит: "Ты с ума сошёл?? Они же грязные, сейчас мы пойдём в магазин, я тебе куплю, мы дома помоем, и ты скушаешь. Никогда, слышишь, никогда не делай, как этот дядя. Это же микробы, они могут тебя убить! "Ребёнок вздохнул и с сожалением посмотрел на дядю, которого, по версии мамы, страшные микробы уже должны были оттащить за ногу в овраг и там дожрать. А дядя застыл, со ртом, набитым ягодами и листьями. И пронеслось у меня перед глазами мое детство...

Просыпаешься, схватил хлеб, колбасу, нож. Мама кричит: "порежешься -убью". Фигачишь себе по пальцу. С рукой за спиной, бочком, по стеночке, выбираешься на улицу. Пучка болтается на волоске.

Приклеиваешь ее клеем ПВА, сверху — подорожник. Главное, чтоб мама не узнала. Ибо прибьёт. На улице — Барсик. Жрешь бутерброд на двоих с ним. Кусь он, кусь — ты, по братски. Бутерброд падает. По закону подлости, колбасой вниз. Но у нас же в детстве был ещё закон "быстро поднятое не считается упавшим". Отряхиваешь колбасу, продолжаешь трапезу с Барсиком. Поскакал к своим дружбанам. Играли в войнушки. Тебя подбили из рогатки. Раз 15. Ну, живучий оказался, чего уж. Сидишь, облепился подорожником. Сделали из резины тарзанку. Ты — самый смелый, тебя запулили дальше всех. Приземляешься лицом об лавку. Ломаешь нос, разбиваешь губы, надщербливаешь зуб. Кровь хлещет фонтаном. Пихаешь в ноздри подорожник.

Главное, чтоб мама не узнала. Убьёт... Сделали деду с сестрой "потолок". Это когда человек спит, ты натягиваешь над ним простынь и орешь "потолок падает!". Сидели три дня на липе. Пытались есть кору. Дед ходил внизу с палкой, бубнил: "Эх, дробовичок бы хороший сейчас". Погнали на ставок. По трое на одном велосипеде. Кому-то ногу цепью зажевало, кто-то через руль кувыркнулся. До точки назначения добрались не все. Боевые потери. По пути стащили огурцов, помидоров и арбузов с колхозного поля. Главное, дома в огороде у каждого свои арбузы.

Но трофейные же — вкуснее. На ставке разбиваешь арбуз об колено или об камень. Жрешь без ножа и вилки. Сидишь, довольный, липкий, весь в арбузных семечках. Мухи у тебя на затылке арбузный сок облизывают. Поспорил с пацанами, что переплывешь ставок.

Ну а чо, ты ж уже три дня, как плаваешь! Спас мужик на лодке. Сидишь, отплёвываешь ил и лягушек, молишься, чтоб маме не сказали. Мама утопит сама. Обсохли, сварганили костёр. Напуляли туда патронов и шифера. Схоронились в овраге. После "обстрела" выползли по пластунски, то есть пузом по земле. На а что, враг не дремлет, жопу поднимешь — завалят. Накидали картошки в костёр.

Сожрали вместе с лушпайками и головешками. Ночью пошли обносить соседскую черешню. Сосед спустил собаку. Собака погрызла жопы и пятки. Опять же, здравствуй, подорожник, давно не виделись. Бабушка гнала домой и лупила палкой по хребту. Ты думал — фиг с ним, маме только не говори. Мама прибьёт. Короче, нам в детстве никакие микробы были не страшны. Это микробы нас боялись. А мы боялись только маму.

Ибо мама прибьёт!

одна бабушка читала свои стихи. Нас в отделе было четыре человека, и мы всех выслушивали. Прошло больше двадцати лет, я там давно не работаю, но со мной полгорода продолжает здороваться. И приходила одна довольно пожилая квартиросъемщица, она как раз была из тех, кто заплатил и пообщался. А была она очень интересная женщина – такая юбка на ней ажурная длинная, кофты-куртки она не носила, у нее была накидка типа пончо со с мехом по периметру, прическа сбоку бантик, бусы с куриное яйцо красные. Вот один раз мы ее спрашиваем, а когда вы были молодой, тоже так эффектно одевались? И вот ее рассказ дальше от первого лица.

Когда я была молодой, я вообще была первая модница, какие вещи появлялись новомодные, я все покупала, доставала, шила по журналам, но одевалась по первому разряду. Однажды случай был со мной, поехала я в Питер по делам, это было в конце семидесятых, лет мне было слегка за тридцать. Естественно, нарядилась как можно модней: на мне были сапоги-чулки на толстом высоком каблуке, как раз они вошли в моду, на голове шиньон, юбка в клеточку. Короче, умереть не встать. Иду себе вся такая по Питеру, в витринах себя разглядываю, потому как красота неземная. Погода мерзкая, октябрь месяц, моросит мелкий дождичек, холодно, этот дождичек на мостовой замерзает, скользко. А мне хорошо, я иду вся счастливая, молодая и красивая. И тут по улице курсантики идут строем. А мне вот резко на другую сторону улицы понадобилось. И я так грациозно, аки лань на своих каблуках, перебегаю дорогу, да как поскользнусь на середине и падаю плашмя как раз перед ними – каблуки в одну сторону, шиньон в другую… Строй курсантиков рассыпается и они кидаются ко мне – "Бабушка! Вам помочь? "

ёлки на красивом диване, обнимаются, улыбаются. Но как все это не по-настоящему! Мне приходилось бывать у людей дома, например, относить флешку с фотографиями или забирать людей до студии, помогать им выбрать одежду. И там просто кошмар. Страшные квартиры, облезлые обои, грязные полы, орущие друг на друга супруги, визжащие дети, унитазы в черкашах, горы посуды. А потом эти люди в студии такие нарядные, любящие друг друга.

Или свадьбы: все гости нарядные, жених с невестой такие красивые, обнимаются. А потом на свадьбе в курилке родители жениха и родители невесты ругаются, кто сколько потратил на свадьбу, подруга невесты блюёт в кустах, а какой-нибудь жених через месяц после свадьбы сосётся в кафе не со своей невестой, а с чужой девкой.

Или на индивидуальную фотосессию приходит девушка с лишними килограммами, грязной кожей серого цвета в прыщах и черных точках, просит её отфотошопить и ещё недовольна, если кожа неидеальной гладкости и без румянца. Зато соцсети пестрят фотографиями счастливых людей в красивых интерьерах, с гладкой кожей и в неестественных позах. Даже немного стыдно, что я причастна к такому обману.