тем и ценно — можно от души во всё горло поорать казачьи песни, чего совершенно не оценят родные и особенно соседи в домашних условиях. В воде другая акустика, когда оба уха и голосовые связки в нее погружены — слышишь самого себя то ли новым Шаляпиным, то ли раскатами грома.

Но разумные формы жизни оказались вездесущи.

Проплывая мимо могучего пня, заметил, что от него отделился дед и сверкнул лысиной. Уставился на меня взором настолько лучезарным, что захотелось перекреститься.

— Вы любите немецкий орган? -спросил он меня с берега без всяких приветствий.

Для пошляков уточню, что ударение он сделал на втором слоге.

— Смотря какой — ответил я безмятежно — хороших в Москве знаю только два. Туда ходим с женой иногда — звучат потрясающе! В таких-то костелах или кирках.

— Нет, есть и третий! — взволнованно сообщил дед — у нас! Приходите послушать, это совершенно бесплатно!

И машет мне с берега красочным флаером.

Вот представьте: вокруг чудесные трели лесных птиц, редкий плеск рыбы, вдали еле слышны лягушки, и за версту в округе вроде никого нет. И тут из леса как будто древний партизан выполз из своей землянки.

— А откуда у вас хороший немецкий орган? — удивился я.

— Так немцы и оставили, когда уходили. Легкое они всё с собой забрали, дочиста, а орган — куда его тащить такую громадину! Так и бросили, где стоял. Он теперь наш. Поем под него с 10 до 12 каждое воскресенье. Приводите жену, детей, друзей — это совершенно бесплатно! Сначала просто послушаете, а потом и сами запоете!

— Когда уходили немцы? — поинтересовался я. От этого сильно зависит качество органа.

— Они ушли в Первую мировую, Вторую или позже?

— Да я уж и не припомню — добродушно ответил дед. Но наморщил лоб, явно ударившись в воспоминания.

Флаер он мне таки вручил, едва я вылез на берег. Оказалась церковь евангелистов-баптистов на Трехсвятительском переулке. Так что скорее всего немцы ушли в 2010-х, обидевшись на звание иноагентов.

за Сочинских таксистов и сейчас расскажу, почему.

За неделю до Нового года мы с компанией поехали покататься на лыжах, но, к великому сожалению, снега там было очень мало, работали две маленькие трассы, и после трех минут спуска приходилось по часу стоять в очереди.

Поэтому мы решили не заморачиваться и отдохнуть, так сказать, для души: прогулки, возлияния и ночной любимый клуб.

Время пролетело незаметно, друзья оставались еще на сутки, а мне по очень срочным служебным делам, кровь из носа, необходимо было выехать в воскресенье вечером.

Как всегда, перед отъездом, мы хорошо посидели, дождались такси и, как я думал, с запасом по времени я выехал в Адлер на железнодорожный вокзал.

Почему-то я был уверен, что посадка именно оттуда, и я даже назвал время друзьям. Но они сказали, что завтра едут на том же поезде, но он уходит раньше минут на тридцать и, то ли виски затуманило разум, то ли расслабляющий отдых, я не придал этому значения.

Таксист привез, куда я сказал и, пожелав счастливого пути, отбыл восвояси.

Я с чемоданом и лыжным чехлом с амуницией поднялся наверх и стал жать поезд. До отправления было минут тридцать, но на табло поезда не было.

Спустившись на второй этаж, я увидел группу таксистов, к которым и обратился с вопросом "где справочная?"

— Брат, а что тебе надо? Мы тебе подскажем!

— Да вот, поезд через двадцать восемь минут должен отправляться, а его нет?

— Какой номер поезда?

— Такой-то!

— Брат, покажи билет!

Я показал.

— Э... Брат, у тебя посадка из Сочи, а твой поезд вон поехал уже! И я увидел огоньки последнего вагона.

Сказать, что я ох[рен]ел, ничего не сказать!

На следующий день утром я должен встречать лично комиссию из Москвы, и еще была назначена куча совещаний, где я должен лично присутствовать, о чем пообещал Шефу, когда он, скрепя сердце, отпускал меня на отдых.

Холодок пополз по спине, анус сжался так сильно, что им можно было перекусить лом!

Я понял, что попал!

— Это — конец! Мне — пи[c]ец!

Отчаяние на моем лице показывало глубину жопы, в которую я попал. Все таксисты с сожалением и сочувствием смотрели на меня.

Но тут один молодой таксист предложил догнать поезд. Вся толпа загудела:

— Э, Брат! Не успеешь!

Но парнишка быстро схватил мои лыжи, и мы побежали к его микроавтобусу.

Уже когда забрасывали вещи в багажник, другой таксист, узнав, куда мы едем, вдогонку крикнул, что все равно не успеем.

"Вот мудила" — подумал я.)

Надо сказать, что таксист был профи!

Забив на навигаторе путь до вокзала и время, он рванул с такой скоростью, что я немного ох[рен]ел!

Мне он поручил созвониться со справочной вокзала Сочи и узнать, когда прибывает к ним поезд.

После пяти минут препирательства с электронным помощником мы выяснили, сколько стоит поезд.

Таксист в уме прикинул данные навигатора и время на посадку, сказал, что мы сможем прибыть на вокзал Сочи за четыре минуты до отправления и я никак с досмотром не смогу совершить посадку.

Отчаяние на моем лице было таким сильным, что он мне сказал:

— Вы не переживайте! Мы решим эту проблему! Догоним в Лоо!

Огонек надежды опять затлел в моей душе!

Он тут же забил в навигатор Лоо, а мне поручил опять звонить в справочную вокзала.

Попрепиравшись еще минуту с электронным помощником, я переговорил с оператором и узнал, что поезд идет туда тридцать три минуты и тринадцать минут стоит на перроне.

Таксист втопил газ в пол, и мы рванули на выезд из Сочи!

Город был пустой, и мы только минуту постояли на выезде на светофоре!

А дальше начался серпантин!

Тут я вспомнил еще один анекдот про таксиста Рафика, который на серпантине ночью двести выжимал по приборам и нервно захихикал.

Я со страху вспомнил математику и проклинал себя, что плохо изучал в школе этот предмет, пытаясь вычислить, глядя на навигатор, и время на телефоне, успеем или нет?

Он закладывал виражи, к нашему счастью, машин было мало, и вот уже внизу видим огоньки Лоо, но таксист остудил мою радость, сказав, что будет еще серпантин.

Анус опять начал сжиматься, но вот уже и населенный пункт, оказалось, что это не Лоо, а Аква Лоо.

Я вслух сказал, что, наверное, не успеем, но фраза парня меня опять заставила мобилизоваться.

— Для меня дело чести, чтобы Вы не опоздали!

И тут я увидел, что мы идем параллельным курсом поезду, который подъезжал к вокзалу и обрадовался ему, как родному.

Но тут навигатор, с@ка электронная, стал указывать, чтобы мы ушли вправо и через два километра развернулись и подъехали к вокзалу с правильной стороны.

— А тебя, железяка, мы не слушаем! Не переживайте, перебежим через дорогу!)

И вот вокзал, парень бежит с моими лыжами, я с чемоданом в лыжной куртке.

Забег был еще тот!

Я последний раз с чемоданом так бегал в Лондоне в аэропорту, когда опаздывал на самолет.

На досмотре парень крикнул, что я опаздываю, и охранники открыли дверь, рукой указав направление.

Выбежав на перрон с лыжами и чемоданом, перескочил через пути, подбежал к поезду, а мой вагон был предпоследним, но здесь я готов был штурмом взять любой вагон, чтобы не остаться.

Проводники по цепочке передали, что бежит опоздун, что их очень веселило.

Подбежав к вагону, я увидел веселого проводника, который со смехом сказал, чтобы я спокойно заходил, так как времени до отправления еще целых две минуты.

И тут силы натурально оставили меня, я не мог поднять чемодан в вагон, ощущение было такое, что я даже рюмку не смогу поднять, тело стало ватным, как бы чужим, а в ушах стоял звон.

Мужики, которые курили на перроне, помогли занести вещи в купе, я сел на полку и тупо стал смотреть, как поезд отходит от перрона.

В чувство привел меня звонок жены, в поезде ли я?

— Все нормально, Солнышко! Я в поезде, жду чай!

Проводник, видя мое состояние, сразу принес чай, и только после этого я осознал, что в поезде и, благодаря тому незнакомому парню, я смог выбраться из той задницы, в которую мог попасть.

Спасибо тебе, незнакомый мой друг, который еще раз показал, что безвыходных ситуаций не бывает, и что для настоящего профессионала дело чести, чтобы пассажир никуда не опоздал!

Поэтому у меня теперь есть отдельный тост- За Сочинских таксистов! За настоящих профессионалов!