1996 год. Мединститут. Первый курс. Семинар по анатомии, спланхнология — изучаем внутренние органы. Коллоквиум по-моему был. В "кастрюльке" — мутный раствор формалина с "набором" различных этих самых органов. Вид у них уже не как в атласе по анатомии Синельникова или в морге, где все в цвете, детально прорисованно и более-менее свежо, да простят мне читатели сию игру слов. Формалин свое дело сделал, препараты — серого цвета, никакой красоты и эстетики.

Ответ держит мой одногрупник Дима, уже практически "отстрелявшийся". На "десерт", Евгения Семеновна, наш преподаватель, дама уже в годах, замечательная женщина, дай ей Бог здоровья, предлагает извлечь "в темную" из кастрюльки чего-нибудь и рассказать про выловленное. Рука Дмитрия в перчатке уверенно погружается в мутные воды раствора формалина, и на его серьезном лице вдруг появляется хитрая улыбка. Из раствора извлекается трахея с гортанью, серого цвета, за счет хрящевой структуры сохранившая форму, и напоминающая этим нечто "фаллическое", особенно если человек, который это видит, никакого отношения к медицине не имеет.

Евгения Семеновна, бросив взгляд на препарат, итересуется:

— Дмитрий, что это?..

Дима, подмигивая нам, чеканя слова:

— Это... ОН...

Евгения Семеновна, выдержав МХАТовскую паузу, медленно оборачивается к Диме, и глядя на него "ленинским прищуром", так же медленно чеканит слова:

— Уж ЕГО-то, Дмитрий, Вы должны знать в лицо...

Один мой друг закончил Первый Медицинский, тот, что на Большой Пироговской. Сдавали они как-то судебную медицину. Препод у них был дядька просто золотой, и они нисколько не сомневались, что зачеты он им проставит если не автоматом, то весьма легко. Однако, они решили подстраховаться. Купили они накануне экзамена и скромно ему вручили бутылочку коньяка "Арарат". Он от нее не отказался и ушел восвояси. На следующий день вместо него пришел какой-то злющий мужик, завалил и отправил на пересдачу больше половины группы. Как выяснилось, их "золотой" дядька был тот еще хроник, и их коньяк послужил просто стартовым зарядом — препод глухо ушел в запой. Его и заменили...

Вчера в нашем Институте состоялась переаттестация. Комиссия рекомендовала на повышение в должности 29 человек, в том числе меня. На заседании Ученого совета утвердили всех. Кроме меня. После заседания спрашиваю Ученого секретаря:

— А почему меня не утвердили? По-видимому, члены Ученого совета не знали о моих достижениях: множество статей, грантов, книг, победы в конкурсах, золотые медали, высокие баллы аттестации…

— Очень даже знали.

— Но тогда почему не утвердили? Ведь мои объективные научные показатели гораздо выше, чем у остальных 28 человек. Кстати, они выше, чем у любого из членов Ученого совета.

— Вот именно поэтому и не утвердили...

Просыпаюсь утром и осознаю — мне ж сегодня защищать реферат, а я не то что на проверку месяц назад не принес, я его вообще не сделал. Мчусь на другой конец города, знакомый раскапывает в своих архивах нужный реф, лечу обратно и весь взмыленный влетаю в аудиторию под конец экзамена. Практикант с обалдевшим видом осматривает меня и спрашивает:

— - почему у вас такой вид? где вы ходите?!

— - эээ. А декан меня попросил парты с верхних этажей спустить, говорит если спущу, реферат без сдачи и защиты на 5 будет.

— - да? Ээээ... Ну давайте реферат... А почему нет моей рецензии?

— - так вы мой реф на проверке потеряли, я вот утром новый распечатал.

— - серьезно?! Молодец, люблю старательных! 5! свободны!

Случилось это в 90-м году. Заканчиваем биофак, специализация по гидробиологии. Сокурсница "лето красное пропела", диплом не написала и за день до защиты берет у своего руководителя готовую дипломную работу с архива. Надо только перепечатать, немного подкорректировать, чуть-чуть дополнить — и готово. Дает печатать машинистке. Та трудится всю ночь, не имея представления о том, что там написано. Проверить напечатанное уже нет времени. Оппонент подписывает за час до защиты, тоже не глядя.

И вот защита. Тема диплома о зоопланктоне. Для тех, кто не знает — это всякая животная мелочь, живущая в толще воды: мелкие ракообразные, икра рыб и т. д. Диплом дается членам комиссии. И вот один за другим, по ходу передачи этого шедевра, те начинают корчиться от смеха. Машинистка слово зоопланктон посчитала как сокращение и везде напечатала тристапланктон, даже в заглавии. Диплом, естественно, защищен не был. Но до сих пор на биофаке преподаватели со смехом вспоминают об открытом одной студенткой новом виде планктона.