Ещё вчера Лялечка жила повседневными заботами: на рынок — за свежими продуктами, в парикмахерскую — за свежим настроением.

Завтраки, обеды, ужины.

Взрослые дети, почти любимый муж..

Но в тот душный июльский вечер дорогой муженёк появился на пороге дома не один. Возле него качалось на длинных тощих ножках, чуть прикрытых юбчонкой, вульгарно–розового цвета, некое создание, с волосами, выкрашенными в блонд, личиком, необременённым интеллектом, и губами, напоминающими вареники, которые Лялечка ныне приготовила на ужин.

– Лариса, – официально начал муж, – я давно собирался тебе сказать, но…

Он театрально развёл руками. Лялечка скривилась – она всегда не любила склонность благоверного к театральным жестам и фразам.

– Так вот, Лариса..! Я люблю Оленьку и принял решение прожить оставшиеся дни рядом с ней.

– Ну… – протянула Лялечка. Сие заявление не стало для неё открытием. Она давно подозревала, что у муженька кто-то появился.

– Лариса..! Я решил, что этот домик, с видом на море, я оставлю себе. Конечно, я выплачу тебе половину стоимости. И квартира, которую подарил сын, отойдёт тебе. Но прошу тебя за три дня освободить дом. Лялечка … – он смущённо запнулся. – Оленька любит утренний вид на море из окна и запах утреннего бриза.

Лялечка промолчала... Лялечка не стала спорить. Если бы Лялечка была похожа на свою бабу Фаю, то она бы закатила такой скандал, такую истерику, что новой пассии мужа пришлось бы бежать до Владивостока.

Но Лялечка пошла характером в покойного дедушку Шмуля, адвоката и карточного шулера.

Ни один мускул не дрогнул на лице Лялечки, смотрящей вслед удаляющейся парочки. Милая улыбка коснулась её губ – в голове Лялечки уже созрел план изощрённой мести...

Она собрала только необходимое. Прощаясь с кустами нежных гортензий в саду, Лялечка шепнула цветам:

– Спокойно, мои дорогие..! Спокойно! Самое позднее, через месяц я вернусь.....!

Вызвала такси и умчалась с двумя небольшими сумками на квартиру, подаренную сыном.

Прошло две недели. Настойчивый звонок потревожил Лялечку ранним утром, когда ночная прохлада ещё дремала на улочках и улицах Одессы.

– Ляля..! Ляля, ведьма ты, чёртова..! — захлёбываясь, орал в ухе голос мужа.

– В доме невозможно жить! Это ад! Это истинное пекло! Оленька рыдает день и ночь! Я потратил уйму денег, но эта вонь, эта адская вонь не исчезает! Ляля, что ты сделала.....?! Что воняет в этом проклятом доме....?!

– Наверное, это слегка протухла твоя совесть, милый… – выдержав паузу, нежно проворковала в трубку Лялечка.

– Ляля..! Я ненавижу тебя, Ляля..! Оленька не хочет тут жить! Оленька требует уехать из этого адского, вонючего дома немедленно! Забирай этот чёртов вонючий дом себе! Я ни копейки тебе за него не дам!

– Да, милый! — ещё нежнее проворковала в ответ Лялечка. – Когда подъехать к адвокату и забрать документы на дом?!

Прошло чуть меньше недели. Лялечка поставила две сумки на дорожку, ведущую к дому, и направилась в сад к любимым гортензиям.

– Здравствуйте, дорогие..! – ласково дотронулась лепестков.

– Вот я и дома, как обещала.....!

Дом встретил Лялечку распахнутыми дверями, окнами и жуткой, непередаваемой вонью, которая, казалось, струилась из стен.

Зажав пальчиками нос, Лялечка прошествовала в библиотеку, где стоял старинный антикварный стол покойного дедушки Шмуля. Нажав на резную виньетку возле ножки стола, Лялечка открыла тайник под столешницей. Зловоние хлынуло с новой силой.

– А… Слегка перестаралась… – брезгливо поморщилась Лялечка. Она гадливо извлекла из тайника камбалу... Здоровенную черноморскую камбалу в пакете: почти сгнившую и жутко воняющую.

– Она, видите ли, любит утренний вид на море и запах утреннего бриза… – злорадно прошептала Лялечка, выбрасывая вонючую рыбу в мусорный бак.

Нашли с кем тягаться..! С внучкой покойного адвоката Шмуля...

Ой, вей мир…!

Какие глупые пошли нынче мужья.

Светлана Перч

Молодой и красивый травматолог.

Дочка ушибла пальчик на ноге. В общем, думали, что вывих, и поэтому решили сводить в травму.

В ближайшем отделении детской травматологии сидели эдакие грымзы советской закваски.  Все-то им было не так, и ребенок медленно кеды стягивает, и я неправильно бумаги заполнила. И молодежь нынче не та,

К сегодняшнему: "сын в четвертый класс перешел, потянет ли Жуля Верна". К школе меня готовила бабушка. Над моей кроватью висел плакат с алфавитом, я его терпеть не могла, учиться читать не хотела и проваландалась аж до шести лет, пока она не взяла в библиотеке "Таинственный остров". Якобы для себя, но сейчас я не верю, что бабушка не читала его раньше. Я, конечно, просила почитать вслух, она зачитала отрывок и сказала, что ей некогда.

Я вся извелась. Устав ждать, я взяла книгу, открыла на той странице, где читала бабушка, и прочла ее на одном дыхании, а потом еще раз сначала. Я сама не поняла, как у меня получилось, и даже не задумывалась об этом, потому что была занята совсем другим. К школе я прочла всю детскую литературу в доме и часто просила бабушку отвести меня в библиотеку, чтобы взять еще что-нибудь.

Давненько живу во Франции. Племянница мужа работает кассиром в супермаркете. Недавно рассказала историю.

Представьте себе: конец рабочего дня, море людей. Дело происходит перед праздниками, народ затаривается по полной. В очереди в кассу стоит пожилой представительный мужчина с тележкой, набитой продуктами. За ним — молодая мамаша лет слегка за 30 с дочкой лет 5-6-ти. Малолеточка от нефиг делать пинает ногой тележку впереди стоящего мужчины. Он, естественно, делает замечание маленькому монстру и перемещает тележку чуть в сторону. Эта гадость, недолго раздумывая, переключается на мужчину. То есть, начинает пинать его ногой где-то в районе ахиллова сухожилия. Мужчина разворачивается к мамаше. Диалог:

— Мадам, будьте любезны, объясните ребенку, что мне неприятно и больно.

— Моей дочери 5 лет, и она делает, что хочет!!!

Мужчина расплачивается в кассе, отходит в сторону и что-то проверяет в своей тележке. В это время мамаша расплачивается, тоже отходит в сторону и проверяет кассовый чек. В мгновение ока мужчина разворачивается и... выливает на голову доченьки банку жидкого (!) меда...

Воплям мамаши позавидовала бы корабельная сирена... Мужчина, обращаясь к ней:

— Мадам, мне 64 года, и я делаю, что хочу!

Очередь не была "пацсталом", не сползла и не сложилась пополам.

Очередь молча зааплодировала.

Сидел как-то раз в ресторанном дворике, кушаю, никого не трогаю. Тесно, стулья и столы стоят прямо впритык. И тут вдруг кто-то облизывает моё левое ухо! И так дышит ещё странно. Я аж замер сначала от удивления. Потом всё же обернулся и вижу: на стуле сзади меня (стулья стояли спинка к спинке) стоит маленький пёс и, упёршись лапами на спинку стула, с интересом на меня глядит, пока хозяева куда-то отошли)