Каждый из нас по ходу жизни обзаводится привычками, когда полезными, а когда и не очень. Первой из упоминаемых здесь привычек я обязан шахматной секции во Дворце Пионеров — именно там я обнаружил, что стоя играю сильнее, чем сидя. Вот очень просто и наглядно: стоя я выигрываю у тех противников, которых сидя не могу одолеть. Четверть века спустя одна симпатичная врач объяснила мне физиологическую подоплёку происходящего, но и без всяких объяснений тело накрепко запомнило: когда напряжённо о чём-то думаешь, нужно вскочить со стула, а лучше всего ещё и энергично побродить по комнате. Вторая привычка появилась позже, благодаря занятиям гандболом: тренерша посоветовала носить с собой теннисный мячик и во время дороги, например в метро, сколь возможно быстро и резко перебрасывать его из руки в руку. Мячик я со временем забросил, а привычка на автомате перебрасывать, думая о чём-то другом, перешла на любые попадающиеся под руку предметы. Наконец, третья привычка появилась на моей первой серьёзной работе: мой выход в штат совпал с переездом в более просторное помещение, и в результате весь коллектив сидел в другом месте, пока я в гордом одиночестве работал в оставленных на расширение двух старых комнатах. В одной из этих комнат валялся странноватый обломанный с одной стороны цилиндр из сталинита; обычно его использовали как груз для того, чтобы ветер через открытые окна не хлопал занавесками, а я приспособил как гантелю — разминаться одновременно с напряжёнными размышлениями.

И вот, спустя какое-то время я заметил, что начальник, заходя обсудить со мной текущие дела, ведёт себя как-то странно. Пока мы совершенно нормально беседуем, он стоит в какой-то напряжённой позе, стараясь не отходить далеко от двери, выставив в мою сторону плечо и словно нервничая. Когда подобное повторилось в третий или четвёртый раз, меня это всерьёз заинтересовало. Спрашивать было бы как-то глупо, тем более, что так он себя вёл только в моей комнате, при разговорах в коридоре или у них это был совершенно другой человек. И вот, когда это случилось в очередной раз, я мысленно ещё несколько раз прокрутил в голове весь разговор и вдруг сообразил, как ситуация выглядит его глазами. Итак, представьте себе: он зашёл дать программисту задание, идёт активное обсуждение, оба эмоционально вовлекаются — и тут программист вдруг вскакивает со своего кресла, выхватывает откуда-то здоровенную железяку килограмм на пять-семь и, продолжая всё более горячо и эмоционально излагать своё видение решения, начинает бегать вокруг начальника, то перебрасывая эту железяку из руки в руку, то выжимая её над головой, а то — хуже всего — останавливаясь напротив начальника и в такт аргументации многозначительно подбрасывая её в руке!

Только что. Представьте себе ночной поезд Москва-Питер. Модная тихая плацкарта с кабинками-занавесочками. Все спят. Тишина, лишь где-то чуть слышно бубнят двое пьяных. В другом конце шумно ворочается тетка, не может заснуть. Наконец не выдерживает:

— Эй, вы там, заткнитесь! Сколько можно разговаривать, за[дол]бали!

Наступает гробовая тишина. И после долгой паузы из темноты доносится пьяный голос:

— А с чего вы вообще взяли, что это мы?

Через пару лет после окончания ВГИКа мне предложили халтуру, ездить от Бюро Кинопропаганды по стране, показывать новые фильмы и выступать после сеанса. Мы, бывшие студенты, собрали группу из трезвых и более-менее популярных артистов, расписались за копию нового фильма и поехали в глушь. Раздолбанный автобус возил нас по райцентрам, деревням,

Муж поехал в другой город с одним товарищем по делам. Я понятное дело волнуюсь. Дорога все-таки! Звонила ему пару раз узнать, доехал или нет. Вечером муж рассказывает.

Мой очередной звонок и товарищ говорит ему: "Тебя твоя тоже за[дал]бывает звонками. Контролирует каждый шаг"? А я, говорит, ему отвечаю: "Причем тут это? У нас кроме друг друга больше нет никого. Ребенок наш 2 года назад умер и детей больше нет. Заботиться нам больше не о ком, вот и держимся, я за нее, она за меня"

Я после его слов ушла в ванну плакать.

Мне было 18 лет, я ехала к родителям пригородным автобусом. Общественным транспортом я пользовалась раз в тысячу лет, но, РАЗУМЕЕТСЯ, именно в один из таких моментов автобусу нужно было сломаться. Вызываю такси — насчитали 1200 — а для того города это и сегодня дорого. Следующий автобус прибудет бог знает когда, делать нечего, вызвала. Обратилась женщина с просьбой захватить её. Я наивно обрадовалась, что мой ущерб уменьшился вдвое. Но она удивлённо похлопала глазками: "Какие деньги? "Я же уже вызвала, значит, у меня есть эта сумма, а у неё — нет. Но мне же всё равно: место мне нужно только одно, а их много. Я зависла от такой наглости, а люди всё подходят, уже начинают ругаться за места. Вроде решили между собой, кто едет, а кто ждёт автобус. Четверо человек с кучей пакетов и один ребёнок (ничего, потеснимся, хе-хе-хе).

Хотела бы я, чтобы это была история о том, как я их послала. Но нет, сидела, зажатая, на заднем сиденье, потому что спереди взгромоздился жирный мужик. После того случая у меня случился жёсткий нервный срыв, после которого внутренняя скромность превратилась в ненависть ко всем.