Сумасшедшим ЗОЖникам посвящается.

Когда в ХХ веке Америка ввела сухой закон — себе на горе, закон, который вывел мафию на неслыханные высоты, отобрав доходы у государства и передав из мафиози, закон, при котором "мир демократии" добавлял яд в технические спирты, отчего американские бедняки стали умирать, короче! — один из мощнейших государственных деятелей эпохи, будущий союзник СССР во Второй Мировой войне и одновременно ярый враг коммунизма, сэр Уинстон Черчилль, будучи в гостях в США, попал под автомобиль. Черчилль был большим поклонником выпивки и ненавидел этот сухой закон как надругательство над здравым смыслом. В качестве лекарства ему выписали... виски в неограниченном количестве (аптеки в тот период имели право прописывать алкоголь как лекарство).: )

Людмила Петрушевская, драматург и писатель, рассказывает:

"Вот какая случилась трагикомическая история на похоронах великого Олега Ефремова.

Театр был переполнен своими, люди вереницей шли на сцену прощаться. А на улице у театра стояли огромной толпой. В зале было душновато, и вся обстановка сжимала сердца, и одному из актеров стало плохо. Я говорю о том, чего никто не видел — почти незаметно больного вывели, работники скорой ведь ездят на вызовы не в белых халатах.

А продолжение было — представляете? Из парадных дверей театра в город выносят носилки с человеком.

И толпа начинает плакать и аплодировать!

Многие впервые участвуют в такой траурной церемонии. Люди неопытные и взвинченные. Думают, что вынесли Ефремова.

И человек с носилок в ответ поднимает руку в знак приветствия (Это был замечательный артист Игорь Ясулович).

Тут бы чувствительным зрительницам впору было бы и упасть в обморок: Ефремов ожил!

Никто ничего не мог понять, но проводили скорую бурными аплодисментами. И, ничего не соображая, разошлись. Переулок опустел. А я вот свела концы с концами и написала. Не может быть, что я одна поняла, что произошло в зале и у парадного подъезда. Или может... "

"Лолита" еще не была готова, а Владимир Набоков уже понимал: роман получается провокационным и скандальным. В какой-то момент он даже подумывал уничтожить рукопись, но жена отговорила. Посещала мысль о псевдониме, благо опыт скрываться под чужой фамилией (Сирин) уже был. Но потом Набоков решил выступать с открытым забралом, правда, где именно выступать

Олег Митяев рассказывает:

Выступал как-то в серии концертов, что называется, на разогреве у Булата Окуджавы. А у меня тогда было всего три песни. "Родильный дом", "В осеннем парке" и "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались". Он пять концертов выдержал, стоя за кулисами, а потом взял меня за локоток и сказал:

— Олег, вот у вас там такая рифма Антон и дом. Вот, как хотите, но это — не рифма. Вот, ну, Петром и дом — ещё туда-сюда...

Вот... И я пошёл вечером, поработал... И на следующий концерт уже... Окуджава стоит в кулисах...

Я:

— Петром

И Окуджава говорит администратору:

— Эту песню мы вдвоём написали.