Навеяно историей Rockhill"a

Преамбула.

В середине 80-х годов прошлого века довелось мне быть в командировке в Москве в одной серьезной конторе (охрану и режим обеспечивало 9-е управление КГБ). В то время я отрастил бороду, а на фотографии в паспорте, вклеенной за пару лет до того, был еще без оной.

Амбула.

В бюро пропусков подаю необходимый комплект документов и вдруг слышу:

— А почему это Вы с бородой?

Я опешил:

— То есть как? Выросла!

— Но на паспорте Вы без бороды, а паспорт (назидательно) — это документ, удостоверяющий Вашу внешность!

— И что же мне делать?

— Или меняйте паспорт (а я в командировке) или идите в парикмахерскую и сбривайте бороду. Паспорт ДОЛЖЕН отражать Ваш фактический облик!!!

— А если я в 44 года облысею (следующая фотография должна была быть наклеена в 45 лет)?

— Тогда Вам придется опять менять паспорт (хватило ума не предложить отрастить волосы или одеть парик).

Инженерная братия хитра и выход был найден.

По моему звонку была подготовлена докладная за подписью Главного конструктора на имя зам. директора по режиму, достойная "Крокодила". Привожу ее текст по памяти:

"В связи с производственной необходимостью и в порядке исключения, прошу оформить пропуск тов. Имярек несмотря на незначительное расхождение его фактического облика с фотографией в паспорте (борода)."

Режимщик наложил резолюцию: "Оформить пропуск с бородой" и вопрос решился. Правда при каждом проходе, мне приходилось показывать охранникам кроме пропуска и паспорта, еще и эту докладную. Бдительность, товарищи, враг не дремлет!!!

Когда я, по приезде из командировки, зашел в паспортный стол, рассказал эту историю и попросил заменить паспорт, то со стульев попадали все паспортистки во главе с начальником. Но паспорт мне заменили!

На тему телефонных звонков.

Звонит у меня как-то телефон утром. А надо сказать, я спросонья всякую чушь по телефону говорю. В общем, беру трубку и говорю.

— Ну?

А мне в ответ — нетерпеливый голос.

— Что ну, как там?

— Что как?

— Работает, нет?

Я задумчиво оглядываю коридор в поисках того, что могло бы работать. Тут мой взгляд падает на холодильник, и я уверенно сообщаю.

— Работает.

— Отлично! ты его открывал?

У меня начинает тихо сьезжать крыша.

— Н-нет.

— Так открой, балда, проверь: все на месте!

Я послушно открываю холодильник и оглядываю его скудное содержимое пытаясь сообразить, не сошёл ли я с ума.

— Ну! — нетерпеливо спрашивают меня из трубки- Все там?

— Нет. — грустно говорю я — Молока нет.

Долгое молчание в трубке, похоже он пытается сообразить о чём я говорю. Наконец, он спрашивает.

— Какого молока?

— Никакого.- со вздохом отвечаю я.

И кладу трубку.

Живу в Израиле и есть у меня замечательный сосед, Йорам. Родившийся в Израиле и в нем же выросший, он ходячее подтверждение, что если уж еврей дурак, то самый-самый:)

В школе он учился, универ закончил и являет собой потрясающую смесь образованности и природного идиотизма. Истории с ним случаются постоянно, и вот первая прославившая его (по мере

Приятельница моя замужем лет двадцать. Семья хорошая: поссорятся — помирятся, все путем. Муж ее чрезвычайно любит готовить, и это это прекрасно. А еще он всегда заваривает изумительный чай — все гости в восторге.

Живут они в "хрущобе" (немаловажная деталь)!

И вот как-то приятельница принимает ванну (а санузел в хрущобах совместный, надеюсь, вы помните). Дверь в ванную прикрыта (мало ли что). Заходит муж с заварочным чайником в руках. Приятелница молча наблюдает за супругом в щелочку полиэтиленовой занавески.

Муж вытряхивает заварку в унитаз, спускает водичку и... подставляет туда чайник. Споласкивает. Идет на кухню. Заваривает чай.

Приятельница от ужаса чуть в ванной не утонула...

Вот я, печальный и полный тяжких дум, под гнётом несбывшихся надежд брожу по парку, размышляя о тщете бытия своего. Уже вечер, чуть пасмурно и сумерки усугубляют трагизм ситуации.

Я вижу тополь у дорожки и в голове всплывают слова из песни: "Я спросил у ясеня, где моя любимая?". Я, в театральном порыве подхожу к тополю, меняю в песне слово "ясень" на слово "тополь" и возлагаю на дерево руку с немым вопросом. Поднимается ветер и вот-вот должна заиграть печальная музыка, а я облекусь ореолом мученичества и смиренной боли и... мне на голову падает гнездо.

И вот я стою, забыв убрать руку с тополя, весь в веточках, пёрышках и сушенных птичьих какашках и глубоко, сильно осознаю, что лето наконец-таки пришло, потому как если бы была весна, то в гнезде были бы еще и яйца!