В зимнее время водители устанавливают на колеса специальные цепи против скольжения. В мире разработано множество видов цепей и способов их установки. Японцы применяют "цепи Абэ".

Кто этот великий инженер? Это знаменитый японский писатель Кобо Абэ.

Для уединенного писательского труда Абэ купил домик в горах. А в горах зима

Со слов брата.

На прошлой работе после смены начальства начались непонятки: времени и нервов больше, денег меньше. Невзирая на эпидемию, я ушел.

Начал обзванивать предложения по работе. А в качестве запасного варианта, перекантоваться временно, пока ищу — заглянул по поводу работы в такси. По телефону обещали золотые горы, а при личной встрече значительная часть условий работы кардинально поменялась. Но основную лепту в принятие решения сыграл таксист этой самой конторы, который чего-то ожидал в кабинете, где проходило собеседование. Сидел я как бы напротив и по диагонали от него. Он ковырялся в своем телефоне, но судя по выражению лица, краем уха нас слушал. Как только девушка начала радостным голосом расписывать бонусы и льготы, лицо таксиста перекосила саркастическая ухмылка. После нескольких таких эпизодов я вежливо откланялся и сбежал.

Оговорочки. Работаю участковым врачом. Сегодня на приеме. Пациентка, лет 50 с приличным грузом болезней:

— "Доктор, подпишите мне направление на санаторно-курортный роман".

Подписал. Справку на получение льготной путевки в санаторий.

Пациентка, смущаясь смеялась от души. Давно я ее такой веселой не видел.

Купила я как-то раз своему малышу электронное устройство для спокойного засыпания — гибрид ночной лампы с музыкальным проигрывателем на батарейках. Можно ставить стук сердца (новорожденным очень нравится, знакомый звук), можно самой колыбельную напеть или что угодно — машинка реагирует на движение и начинает сама убаюкивать ребенка, если он проснется. Как-то раз ночью слышу из спальни наверху абсолютно дикие звуки и не менее дикий рев ребенка. Вихрем бегу наверх. Слышу жуткий хриплый бас. Первая мысль — пьяный грабитель или наркоман. В панике врываюсь в комнату ребенка. Там никого, кроме дочки, и этого самого долбаного устройства для спокойного сна, у которого начали садиться батарейки, и оно стало хрипеть замедленным пьяным неузнаваевым басом мои же колыбельные. Как если бы пьяный Мерилин Мэнсон за детские колыбельные взялся.

Ребенок, слава Богу, не заикается. Но колыбельные не любит даже в моем личном исполнении.