Лестница в небеса.
"There"s a lady who"s sure all that glitters is gold
And she"s buying a stairway to heaven... " Led Zeppelin
"А если все пойдут с крыши прыгать, ты тоже пойдёшь?".
Этой зимой выпало очень много снега. В миллиметрах не считал, но судя по огромным шапкам на крышах домов и нечищенным дорогам, явно в разы больше обычной нормы.
На днях меня занесло по делам в город детства. Когда заехал во двор, где прошла моя юность, то с удивлением и радостью обнаружил, что некоторые из наших пацанских игр и традиций образца семидесятых, до сих пор ещё живы. Местная ребятня с восторгом предавалась одной из наших любимых забав. Забиралась повыше на пожарную лестницу и прыгала в сугроб.
Видимо, есть вещи, которые не меняются никогда. Лестница была та самая, которую я покорял в своё время не одну тысячу раз. И гора снега была лишь ненамного меньше, чем в старую пору.
Так повелось, что снег под этой пожарной лестницей никогда не убирали и даже больше, добавляли в это место весь осадок, что дворники сгребали со стоянки для машин и от подъездов. Поэтому на этом пятачке в снежные зимы всегда вырастала пирамида высотой около трёх метров, мимо которой не мог равнодушно пройти не один школяр.
Я вышел из машины и, подойдя к сакральному для меня месту, с удовольствием наблюдал за весёлой вознёй. Пацаны, судя по всему, были матёрые и им, видимо, уже надоело прыгать просто так. Поэтому они устроили соревнование, на кто рискнёт подняться всех выше и не побоится вписать своё имя в историю.
Судя по всему, конкурс на обладание самыми "стальными яйцами" шёл давно. Планку они успели уже задрать довольно высоко, добравшись примерно до верхнего уровня окон первого этажа.
Я уже собрался уходить, когда один из мелких засранцев, видимо, решил меня немного потроллить: "А что дяденька поучаствовать не желаете? Может покажите нам как правильно прыгать. У вас явно опыт побольше".
Мелкий шантажист, он даже не понял, какой сделал мне подарок. Сам я никогда бы не решился вспомнить былое, вроде как уже не к лицу принимать участие в подобных спортивных мероприятиях. Это уже давненько не моя возрастная группа и запросто могут дисквалифицировать.
Я скользнул взглядом вверх по ржавой пожарной лестнице и с удовлетворением отметил, что полоса краски на силикатном кирпиче, которой был отмечен мой личный рекорд. Пусть и выцвела за последние 45 лет, но видна вполне отчётливо. И находится, на том самом заслуженном личным мужеством месте, в районе третьего этажа. После я с лёгким сердцем начал подъём, решив сильно не выпендриваться и рекорда не повторять, а ограничиться только высотой второго этажа.
Когда я миновал отметку, с которой не зассал прыгнуть местный чемпион, то пацаны притихли, а один видимо самый добросердечный, пропищал: "Дяденька может не надо. Мы ведь просто пошутили". На что я свысока (в обоих смыслах) ответил: "Не учите меня жить!"
Добравшись до намеченной точки, я глубоко выдохнул и прыгнул, сделав сальто назад прогнувшись. Вроде получилось всё как по нотам (опыт есть, летом часто прыгаем в воду со скал), только при приземлении довольно сильно лязгнули зубы и что-то хрустнуло в спине: "Вот блин, а я оказывается довольно стар для этого дерьма. Хорошо что выше не полез, иначе пришлось бы лечить ещё одну "спортивную" травму".
Но как известно понты дороже денег и всегда надо держать лицо. Поэтому выбравшись из сугроба, я победносно вскинул руки (в спине хрустнуло ещё раз) и проорал, бессовестно перевирая Людвиг ван Бетховена: "Та-та-та-та та-там!".
С парнями из моего родного двора мы расстались лучшими друзьями и, когда я выезжал на дорогу, то вслед мне неслись крики ликования и восторга, свист и улюлюкание, шедшие от всей широкой пацанской души.
А я представлял себе, что когда они вечером будут делиться этой историей со своими отцами, матерями или дедами. То те, если и найдут время выслушать их рассказ, наверняка не воспримут его всерьёз и почти наверняка не догадаются, кто так удивил и порадовал сегодня их сыновей или внуков. Ну не смогут эти серьёзные, занятые, солидные и очень взрослые люди. Связать воедино события и тот простой факт, что это мог быть один из них. Тот, с кем они вместе выросли и кого знают с самого детства. Они просто не поверят, скажут что так не бывает и не надо вот опять выдумывать всякое.
В субботу зашел в гости к знакомым. По дороге заскочил в японский ресторанчик и взял там немного суши и сакэ to go.
— О, ты суши принес, — обрадовались хозяева. – Какой ты молодец! И сакэ еще! Давай выпьем!
— Давайте выпьем за детей, — произнес я стандартный тост. – За моего Алика и за вашу Рашель!
Последовала
пауза.
— Наша Рашель немного сбрендила, — тихо произнес отец.
— Ударилась в иудаизм, — шепотом объяснила мать.
— Рашелечка! – закричал отец, чтобы в другой комнате было слышно. – Иди к нам, дядя Вадим суши принес!
— Отстаньте от меня! – закричала Рашель в ответ из своей комнаты. – Они же не кошерные! Отвяжитесь!
Спустя полчаса, когда сакэ было допито, я зашел поздороваться в комнату Рашель.
— Привет, подрастающее поколение! – осторожно сказал я. – Как дела? Есть вопросы по математике?
— Дядя Вадим, почему ты не веришь в бога? — весьма логично ответила она. – Почему не идешь по нашей традиции? Зачем ты ешь суши?
— Ну, это же сложный вопрос на самом деле, — ответил я. – Суши тут ни при чем. Ведь совсем уж нерелигиозным человеком я себя назвать не могу. К примеру, я соблюдаю десять заповедей… Так называемые ten commandments.
— Ten commandments? – переспросила Рашель. – Что это?
— Ну как? – удивился я. – Не знаешь разве? Это же основа иудейской религии. Бог дал Моисею скрижали, на которых были записаны десять заповедей. И Моисей передал их евреям. А уже от евреев это дальше пошло. Десять правил от бога, что надо, и чего не надо делать.
— А, ОК, ОК, — поняла Рашель. – Только десять? Это легко делать. Я могу!
— А какие это commandments? – спросила Рашель. – Что там?
— Ну, не убий, не укради, — начал я.
— А, ОК, ОК, — кивнула Рашель. – Это можно делать.
— Уважай отца и мать своих, — продолжал я.
— Ты шутишь, — перебила меня Рашель. – Нет, что, серьезно? Там так написано? Уважай родителей?
— Да, — ответил я. – Конечно! Почитай, это в Торе написано. И в Библии.
— Я это не люблю! – воскликнула Рашель. – No way! Значит я не religious!
— Суши кончились? – спросила Рашель. – Почему ты не сказал мне раньше?
В 9-й класс я перешел учиться в другую школу. В нашем "А" классе, считавшемся хорошим, ибо учились дети из т. н. "нормальных" семей, был такой интересный фрукт по имени Витя Кузьменко. Витя был абсолютным, кристаллическим пофигистом по жизни: ему были по[хрен] школа, спорт, комсомол, пьянки и девки. Он родился раньше своего времени так как был эдаким "цветком
жизни" в его чистейшем виде.
К большому Витиному сожалению его папа был какой-то начальник в КГБ. Витю привозила в школу серая "Волга" — не потому, что папа злоупотреблял служебным положением, а потому, что без конвоя Витя до школы просто не доходил.
Зайдя в класс он жизнерадостно бросал "Всем привет! ", шел на свою заднюю парту, клал на нее голову и мгновенно засыпал. С портфелем я его не видел ни разу все два года, что мы проучились вместе; учителя ему ставили тройки (см. выше — "Папа") и Витя скользил по жизни ничем не заморачиваясь. Ни гопником, ни говном или подонком он ни в коем случае не был — просто пофигист с приличным чувством юмора.
Две его истории.
История первая.
В нашем классе было несколько круглых отличников, одна из них, Ира Шатунова, девушка амбициозная, староста и комсорг класса, вечно в поиске как бы чего еще сделать, чтобы похвалили — в общем полный антипод Вити. Ира Витю, мягко говоря, недолюбливала, и чувство было полностью взаимным; Ира пыталась вовлечь его в процесс, а Витя не любил, когда его будили во время уроков. Без серьезной причины.
Придя в один из дней в школу мы все увидели на доске большую надпись цветным (!) мелом: "ИРА — ДУРА!!" Ирочка в слезах выбежала, пришли завуч с классной руководительницей Фаиной Абрамовной, начался разбор полетов.
Хотя всем было в общем понятно, кто это сделал, но преподавателям показать пальцем на Витю просто так было чревато (см. выше — "Папа"), и начался мозговой штурм.
Фаина Абрамовна высказала предположение, что это сделал 9-й "Б" — там училась в основном шантрапа из проблемных семей, а Ирочку недолюбливали все. На что Витя — прекрасно понимая, что сам копает себе яму, но пох[рен] — возразил:
— Нет Фаина Абрамовна, это точно кто-то из наших.
— Но почему?! — бедная Фаина поняла, что по-тихому замести проблему под ковер не удастся...
— Потому что в 9-м "Б" не знают, что Ира — дура!
... как мы все сдержались..
История вторая.
В один из очередных приходов на уроки мы зашли в класс — и обомлели. Особенно обомлела мужская часть.
На потолке класса, в самой его середине, красовалось фото разворота из какого-то западного журнала с девушкой в купальнике. Журнал был видимо или Плейбой или Sports Illustrated, так как купаьника было мало а девушки — много. ОЧЕНЬ много было девушки!
Но и это еще было не все: по одной стене вверх шли следы ботинок размера 46-го, и по направлению к фото на потолке тоже был такой же след, но всего один.
Опять — завуч, завхоз, классная. Заперли дверь, выясняют — кто?! Хотя чего там выяснять...
Фаина Абрамовна, преподаватель математики, педагог с 20-летним стажем, умная женщина — но тут ее чего-то замкнуло:
— Нет, но я не понимаю: как он добрался до середины потолка, оставив только один след? Он что — прыгал?!
Тут я не выдерзжал, сполз под парту и икал там от смеха. За что был тут же заподозрен в вандализме, разврате и в западопоклонничестве.
Но обошлось.
Витю никто, естественно, не выдал, хотя никто из проподсостава, в общем, и не сомневался...
Ведро мышей
Навеяно воспоминаниями о школьных годах.
Не так давно, ещё в середине двухтысячных, в деревенских школах практиковалось такое явление, как помощь колхозу. Городским не понять, но многие помнят, как целыми классами школьников снимали с занятий и отправляли собирать картошку. Или морковку. Или кормовую свёклу. В общем
пох[рен], что поспело, то и собирали. Отправляли на данное мероприятие и нас.
Ну а поле вещь такая, оно кишмя кишит мышами-полевками. В общем-то довольно милая зверюга, если рассматривать по отдельности.
И всё бы ничего, да только наша классная руководительница до жути этих мышей боялась. Приехав на поле и тут же встретив свой страх, она крикнула: "[м]ляЯЯЯ" прямо при детях и запрыгнула на руки физруку. Потом, дабы как-то восстановить свой авторитет, а может просто решив пошутить, обратилась к нам:
— Ненавижу этих хвостатых монстров! Готова проставить по два ведра картошки каждому, кто прибьет такую!
Учительница сказала и забыла. А мы с пацанами услышали и запомнили. Два ведра за дохлую мышь — отличное предложение! Тут стоит пояснить, что собрав ведро картошки, мы шли показывать его класухе. Она ставила нам "палочку" и ведро пересыпалось в мешок. За каждую "палочку" по итогам полевых работ платили деньги, копейки конечно, но много ли нам надо в 6 классе? Так что гонка за этими "палочками" в блокноте была просто неебической.
Короче, забив хер на картошку, мы с друзьями аккуратно про[втык]ались под предлогом поссать и ушли на другой конец поля ловить мышей.
Для полевок настал судный день в прямом смысле этого слова. Вы не представляете, на что готовы дети за "палочку", которая оценивалась в 50 копеек. За мышь ставили две, тем самым одна хвостатая животинка — рубль! Детская фантазия тут же начала додумывать условия: что, если порешать мышей на глазах у учительницы? Она будет вольна придумать казнь каждой мыши отдельно, а за заказное убийство можно будет потребовать проставлять нам по три ведра. Каждому! Решив, что это ох[рен]енно логично, было принято решение брать мышей в плен. За какой-то час мы наловили их полведра. По факту мы наловили ведро, просто не сразу смекнули, что мыши тоже не пальцем деланые, и многие из них с[вяз]ались по головам товарищей. Пришлось кому-то снять кофту и накрыть ей ведро, дабы пресечь побеги. А в ведре тварилась полная вакханалия. Пленные мыши паниковали, кишели словно раки в кастрюле и даже устроили поножовщину среди своих. Через какое-то время мы решили, что мышей у нас дох[рена], и пошли требовать свои деньги.
Ну а теперь представьте. Про нас, разумеется, все забыли. Учительница про свои слова забыла и подавно. Мы бежим к ней с ведром и радостно кричим:
— Наталья Владирна, зырьте!
Класуха на автомате заглядывает в ведро, дабы осуществить контрольную проверку за должным наполнением оного картошкой, и в этот момент кофта сдергивается...
Видели бы вы с какими воплями она с[мот]алась от нас! Перепугавшись от её криков, мы уронили ведро на землю. Вы когда-нибудь видели, как убегает ведро мышей? Они разлетелись от эпицентра падения словно шрапнель, во все стороны, отчего с поля в панике с[мот]алось ещё и несколько одноклассниц, которые тоже, прямо скажем, мышей недолюбливали. Вокруг царили хаос и разрушения, работа встала, коллектив школы полностью деморализован и частично сбежал.
Эпилог. Денег нам, как вы уже догадались, не дали. Дали [ман]ды. И вызвали родителей в школу. Но сейчас я понимаю, что это того стоило!
Мой первый просмотр "Бриллиантовой руки"
Сейчас посмотрел в интернете — премьера фильма "Бриллиантовая рука" состоялась в апреле 1969 года. Мне было шесть. Я думал — меньше. Но это ничего не меняет.
Родители собрались в кино.
Кинотеатр тогда в Воскресенске был один. На снимке, который добыл из архивов музея боевой
и трудовой славы Воскресенского химкомбината, наш кинотеатр с незатейливым названием "Кино", как раз в том самом 1969 году.
Меня взяли с собой — оставить было не с кем.
Да они всегда брали меня с собой — и в ближний поход в лес, и за грибами, и на огородик, который они вскапывали в лесочке на склоне овражка в получасе ходьбы от нашей хрущевки.
Теперь в кассе кинотеатра папа взял на меня отдельный билет. Мне это польстило — я уже большой! Не на коленках буду сидеть.
Помню недолгий его спор с билетершей. Она не хотела меня пускать, потому что маленький ребенок может помешать другим зрителям смотреть фильм. Папа был спокойно-уверенно убедителен.
Именно с этого просмотра содержание фильма не отложилось.
Но помню дружный хохот зала, которым я необыкновенно заражался.
Тогда впервые почувствовал, — что значит "смеяться до коликов". Колики не колики, но брюшные мышцы действительно болели от смеха.
И все мы знаем выражение — "под столом".
Я от смеха сползал со стула на пол. И досмеивался там. Но тут же слышал новые взрывы хохота в зале, ощущал острое сожаление, что вот сейчас что-то интересное пропускаю, вставал, утирал слезы, нащупывал руками и спиной поднявшееся сиденье стула, усаживался, чтобы через несколько минут сползти на пол снова.
Что я — шестилетний — мог понимать тогда в этом фильме — можно только предполагать.
Ну, выстрел мороженым в глаз Козодоеву — да, конечно. И когда Козодоев, исполняя "Остров Невезения", перекинул ногу через леер верхней палубы - тоже рассмешило, наверное...
Это, полагаю, было смешно не только мне. Люди были менее искушенные тогда. Ещё и "Волга-Волга" не утратила популярности.
Такое воспоминание...
Еще вот вспомнил про "Пес Барбос — необыкновенный кросс". Надо будет тоже. Это наша эпоха. Уходящая. Расскажу — кому-то может интересно. Не расскажу — уйдет.
