Ехал слегка датый мужичок в почти пустой ночной электричке. И захотелось ему сделать пи-пи. А в наших электричках (кто не знает) клозетов нетути, а которые есть -- закрыты на замки и VIP ONLY. У мужичка нашего от выпитого благородство взыграло. Не буду, думает, между вагонами гадить, и в тамбуре -- тоже не буду. А как же тогда? А вот как. Дождался он остановки. И перед закрытием дверей сунул между них ботинок. Самый краешек ботинка, чтобы каплями последними его не забрызгать. И с этой же целью хозяйство свое подальше в щельобразовавшуюся высунул. Стоит, балдеет как от процесса, так и от своего благородства. А поезд тем временем скорость набирает. Огни деревушки какой-то мимо летят. Качает вагон все ощутимее. А на каком-то стыке его еще и тряхнуло основательно. И тут... Правильно, ботинок из щели выскальзывает, створки двери плотоядно смыкаются, и оказывается мужик зажатым в капкане своего благородства за самое не приведи господь. А двери, хоть и оббиты изнутри резиной, давят очень сильно. Да и резину эту мягкой не назовешь. Мне один раз рукузажало, так я чуть не взвыл. А тут не сильная рука, а вон чего. Да еще и в вялом состоянии. В общем, принялся мужик на весь поезд орать. Сначала просто так, а потом зовя на помощь. Народ, понятно, напуганный криминогенной обстановкой, подальше от криков ломанул. Но не весь. Один особенно смелый (молодой милиционер в штатском, возвращающийся домой со службы) пошел-таки посмотреть на источник шума, здраво рассудив, что так долго человека резать не могут, а когда кого-нибудь бьют, то характер криков, их, так сказать, рисунок, немного иной, нежели в данном случае. (вот что значит профессионализм и высокое чувство моральной ответственности за судьбу ближнего). Входит милиционер в тамбур. Видит картину: лицом к двери, прижавшись к ней всем телом, стоит наш герой и самозабвенно орет. Милиционер говорит ему, мол, гражданин, прекратите безобразие. Ноль реакции. Милиционер хватает гражданина за плечо и пытается его развернуть лицом к себе, чтобы безобразие все-таки прекратить. Гражданин делает какие-то судорожные отмахивающиеся движения рукой, но лицом к милиционеру не поворачивается. Зато его вопли становятся еще громче и выше. И в них органично вплетаются какие-то подвывающие нотки. Только минут через несколько милиционер въезжает в ситуевину. (милиционер, все-таки). А въехав, делает попытку облегчить бедняге страдания и вырвать злополучную конечность из дверного плена. Кто хоть раз пробовал разжать двери в электричке, знает, насколько это безнадежное занятие. А тут еще и работать не удобно. Над мужиком --высоко, снизу -- мешают его ноги, а посередине -- прилипшее к дверям тело. Да и сам одуревший от боли страдалец в этом деле не помошник. Крикнув, мол потерпи еще немного, милиционер срывает стоп-кран. Поезд резко тормозит, что приятных ощущений мужику опять-таки не добавляет. Из динамика слышится рассерженный монолог машиниста, нехорошие люди, мол, не стоит по-напрасну стоп-крандергать, и всем было лучше, если бы стоп-кран привели в исходное состояние. Милиционер несется через весь вагон к заветной кнопочке с родной надписью "Милиция" (эта кнопочка, если кто не знает, обеспечивает связь с машинистом). Нажав на нее, милиционер кратенько описывает ситуацию и просит открыть двери по правой стороне. На что машинист ему отвечает, что он прекрасно знает расположенные неподалеку дачи и дачников, причем знает он их не с лучшей стороны. Эти нехорошие люди всегда норовят в этом самомместе поезд остановить. Но сегодня не их день, так как он, машинист, на поводу у всяких разных не пойдет и будет стоять здесь хоть до утра, но двери не откроет. Милиционер кричит в переговорник, что онпредставитель власти и не придумал всю эту историю, что он требует... что человек страдает... На что ему отвечают, что электричку ведет Папа Римский, а сказки про зажатые в дверях члены лучше всегорассказывать своей бабушке, имеющей внука-недоумка, который с пьяных глаз ничего умнее придумать не может. И что до ближайшей станции машинист не намерен нарушать инструкции и открывать двери. Мужик воет милиционеру, мол, хрен с ними, закрывай скорее стоп-кран, уж лучше ехать, чем без толку стоять. Милиционер через весь вагон несется закрыть стоп-кран. А надо заметить, что переговорное устройство работает только в одну сторону -- в сторону машиниста. Машинист же отвечает по громкой связи. Поэтому в курсе этой истории оказался уже весь поезд. Стоп-кран закрыт, поезд опять поехал. Машинист посылает напарника на всякий случай проверить странное сообщение. Напарник прибегает. Убеждается. Сообщает машинисту, мол, все так и есть на самом деле. Машинист отказывается верить, подозревая напарника в сговоре с шутниками или в подкупленности дачниками. Напарник прибегает обратно в кабину и предлагаетнедоверчивому машинисту убедиться во всем самому. Машинист идет, строя на случай ложной информации планы мести напарнику. Приходит. Убеждается. Возвращается в кабину. Связывается с диспетчерской, обрисовывает ситуацию и просит подать к ближайшей станции (на счастье мужика, достаточно большой) карету скорой помощи. В диспетчерской не верят. Грозят машинисту страшными карами и лишением премии в случае шутки, но все-таки со станцией связываются. Там тоже во все это не очень верят, но скорую высылают. Тем временем поезд подходит к станции. Останавливается. Двери открываются. У совершенно обессилевшего и осипшего мужика подкашиваются ноги и он падает вперед. Стукнувшись своим измятым хозяйством об асфальт платформы, мужик теряет сознание, затихает и начинает скатываться в щель между вагоном и платформой. Вовремя выскочивший из тамбура милиционер предотвращает падение на рельсы. Тут подоспели и медики. Они грузят бренное тело на носилки и под пристальными взглядами прилипших к окнам пассажиров, уносят останкибылого достоинства вместе с их несчастным обладателем.

История эта имеет счастливый конец. Операция хозяйству мужика не потребовалась, так как, помимо гематом, оно никаких серьезных повреждений не поимело. Вследствие чего, все довольно скоро зажило и стало как новенькое, не потеряв ни своих размеров, ни основных и вспомогательных функций. А вот голосовые связки у мужика еще не скоро восстановились. Видимо, прав народный фольклор, утверждающий, что если оттянуть хозяйство до колен, то порвутся в первую очередь именно голосовые связки, а не какие другие.

P.S. Не, блин, на хрен такое благородство.

Где-то в начале 80-х один мой знакомый приехал поступать в мореходноеучилище г. Мурманска. Профессия моряка загранплавания в то время считаласьчрезвычайно престижной — молодые ребята съезжались со всей страны. Экзаменыдлились долго — мой знакомый успел подружиться с очаровательной девушкой, причем отношения их развивались стремительно.

Экзамены знакомый не сдал. Вернулся к себе в среднюю полосу. Весной егозабрали в армию, причем, видимо, мечта о море покоя не давала — попросилсяна флот. А вернувшись вновь приехал в Мурманск. Теперь поступить былопроще. Началась учеба. О прежнем увлечении он не вспоминал.

Но однажды, бредя по коридору родного училища, он увидел девушку, лицокоторой показалось ему знакомым. "Девушка, а мы, случайно, не встречалисьраньше?" обратился он к ней. Девушка пристально так на него посмотрела иответила: "Дурак, у тебя сыну 4 года уже, а ты спрашиваешь, не встречалисьли мы...".

Примечательно, что родители ее, люди предусмотрительные, чтобы не портитьдочери паспорт, усыновили ребенка. И знакомому, уже после свадьбы, пришлосьусыновлять его обратно...

Было это лет 15 назад в ФизТеховской общаге 7.

Ездили мы в те времена прикасаться к цивилизации в ресторацию аэропорта Шереметьево-2. Очень удобно — ближе, чем в Москву (Москва — это такая задница! Это же дальше, чем Лобня!), работает круглосуточно, буржуины разнообразные опять же. Так вот, возвращаюсь я оттуда часа в 4 ночи, проникаю в свою общагу, поднимаюсь на свой 5-й этаж и... обнаруживаю совершенно (если, правда, не брать в расчет трусишек) нагую хорошенькую девчушку — здорово пьяненькую, "всю в слезах и в губной помаде"...

В результате проведенного по горячим следам дознания была получена следующая оперативно-следственная информация:

— Снял он меня, падло, на дискотеке, напоил, гад, затащил в постель, говно. Тут мне среди ночи пописькать приспичило.

Я, блин, как была, так и помчалась...

... а из какой двери выбежала, [м]ля, — забыла!!! Ну что мне осталось делать — приютил сиротку.

История, леденящая кровь. Вчера вижу-выходит жена, пардонте, из туалета. Бледная как смерть.

— Т-ты что-н-нибудь в унитаз б-бросал?

— Только томатную пасту. Заплесневела она.

— Уф! А я подумала было-кранты настают.

Поздно вечером старший сержант П. осуществлял патрулирование вэлектричке. Проходя через тамбур, он заметил там "непорядок", которыйвыражался в том, что двое молодых людей в уголке мало того чтоцеловались, но и... Поза, конечно, неудобная, но охота пуще неволи.

Они так увлеклись, что ничего кругом не замечали. И старшийсержант П. решил "просто пошутить", как он потом оправдывался. Подкравшисьпоближе, он достал свисток и свиснул у них над ухом. Возможно, что"шутка" кому-то и показалась остроумной, но только не тем несчастнымпартнерам. У девушки на почве испуга случилась одна интимнаянеприятность, медицинского названия которой я не знаю, а вульгарныхвыражений употреблять не хочу.

Молодых людей, превратившихся на время в сиамских близнецов, врачи в конце концов привели в норму, а старшего сержанта высокоеначальство, до которого дошел скандал, велело наказать. И П. былпереведен в другую службу, в другой район. Он теперь стоит на посту вПарке культуры.