через год со мной провели доверительную беседу, и было решено, что теперь я буду получать деньги не за страницу, а за целую книгу по ее номинальной стоимости (тогда цена была указана на самой книге). Не удивительно, что я начал брать самые дорогие книги из домашней библиотеки.

И тут кто-то подарил нам детскую Библию. В конце 80-х и до 1991 она стоила больше месячной зарплаты, а может, даже и двух.

Я, конечно, начал читать ее с интересом и довольно быстро уже перешёл к Новому Завету, и я видел, как отец нервничал, когда видел меня с этой книгой. И как-то раз он мне сообщил, что это будет святотатством с его стороны платить мне за прочтение этой святой книги.

И действительно, я ничего не получил тогда. Потом я прочитал ещё какую-то большую толстую книгу, пришёл к родителям и с радостью сказал: "Вот, я прочитал! "Они сказали, что я молодец, похвалили и все. С того момента я уже читал в своё удовольствия, не получая оплаты. Сейчас я понимаю, что отец все же нарушил договор, но их идея сработала. Они привили любовь к чтению.

В будущем я был капитаном школьной команды "Что? Где? Когда? ", поступил потом в лучшую школу в новом городе, когда мы переехали. Потом я сам подготовился и поступил в лучший университет своей страны Показать ещё и также смог окончить его. Потом все было не так радужно, я пережил много сложных ситуаций и не смог сделать научной или политической карьеры (я хотел стать дипломатом).

Родителей уже нет, но я часто вспоминаю своё детство и то, как это было мило с их стороны придумать такую игру.

сегодня.

Известно, что свято место пусто не бывает. Не стало у нас пионерии, и вот пришла на её место эта погань.

В общем, было это в 2011-м году. У нас на Кузьминках пошёл натуральный вал подростковой преступности. Вроде как мелочь — тут из ларька что-то стащут, там паренька остановят да карманы почистят. Искать преступников было сложно. Известно, что подростки, да и всё. Ведь как раскрывается большинство преступлений: простые граждане их не совершают, ищешь в первую очередь в уголовной среде, дёргаешь одного, другого, пока, наконец, не выйдешь на настоящего жулика. А тут как искать?

Походили по школам в Ленинском районе, заглянули в училища и техникумы, поговорили с ребятами, но нигде и ничего. И вдруг они попались — была совершена крупная кража со склада лакокрасочных изделий одной нашей местной сети магазинов типа "всё для ремонта". Стащили несколько ящиков краски в баллончиках, три или четыре электродрели, какие-то ещё приборы — на общую сумму в сто семьдесят тысяч рублей. Подняли видеозаписи и на ней — трое ребят. Кто-то по футболке опознал сына замначальника склада. Выяснилось — мальчишка 14 лет, школьник. Вызвали в полицию с родителями, допрашиваем, а тот молчит как партизан в гестапо. Всё-таки, наконец, установили его друзей- подельников и один из трёх проболтался — мол, мы все — за культуру АУЕ.

Оказалось, ребятки организовались наподобие банды — общак у них там был, в который карманные деньги носили, клялись друг другу в том, что братья навеки, и проч. Туда входило в целом ребят 25 из старших классов их школы. Дело поручили мне, так как когда-то я заведовал некоторое время детской комнатой милиции и считалось, что вроде как с подростками более-менее находил общий язык. Я принялся за работу. Взял личные дела, классные журналы. Читаю — и изумляюсь.

Да какого чёрта! Все эти страшные преступники, грабившие на улице, из хороших семей. У одного мать — учительница географии, у другого отец инженер, серьёзный человек, мать бухгалтер на заводе. Все учатся хорошо, не двоечники. Совсем как-то эта история мне шаблон порвала. Пригорюнился я, сижу каждый вечер, думаю, как так вышло, что порядочные ребята из нормальных семей вдруг пошли по этой скользкой дорожке.

Ведь подросток сам не знает, в каком уязвимом положении находится. Особенно опасен воровской мир для ребят из благополучных семей, что не успели хлебнуть лиха. Ему же кажется, что как родители его любят и прощают, так и все будут прощать. Ну ладно, в тот раз побегал я по потерпевшим, уговорил забрать заявление. А в другой раз не такие будут сговорчивые люди, и улетит паренёк сначала на малолетку, а оттуда белым лебедем на взрослую зону. И пошла судьба под откос. Вместо университета — подвальные посиделки, дай Бог не с иглой, вместо нормальной, честной жизни — воровская малина, вместо семьи — подзаборная пьянь-давалка и сифилис в 18 лет... И вот сижу как-то, перебираю дела, и одна из фамилий, Глотково, как сейчас помню, мне знакомой показалась.

Откуда, думаю, помню... Звоню в угрозыск городской и приятель, Толик Литвиненко, сообщает, что есть такой вот вор- рецидивист, отсидел в общей сложности 12 лет, сейчас на свободе по УДО. Звоню в уголовно-исполнительную, где он отмечаться должен. Подняли инфу и — бинго! Есть у него братик, именно в школе учится. Тут-то я и понял, откуда вся мерзкая зараза на детей пошла.

Съездил я за делом этого товарища — мразь-мразью — попытки изнасилования, кражи, угрозы, грабежи, эпизоды один на другом сидят и третьим погоняют. Решил версию проверить, пошёл по школьникам тем самым — якобы, доп. показания собрать. Взял из финотдела девушку,

Машу, симпатичную такую, думаю, может, рожа моя пугает детей, а с девушкой они расслабятся как-то. К первому зашёл школьнику, Ваня звали. Милый такой мальчик, вся комната, помню, корабликами уставлена разными самодельными, вместо люстры даже штурвал морской. В общем, бредит, видимо, морем парень. И отец у него, к слову, моряк. Как потащило его в уголовку — ума не приложу. К делу подступил аккуратно — начал с Жюля Верна и Саббатини, и интересно с ним пообщались, но как упомянул Глотково- старшего, он словно воды в рот набрал.

Опять эта партизанская тактика, опять глаза отводит. Ясно, что попал я в точку, да разговорить никак не получается. Пошёл к другому, третьему, и всё одно и то же.

И вот тогда-то я шагнул конём. Явился в школу, договорился с завучем. Детишек трёх старших классов с занятий сняли и собрали в просторном кабинете ОБЖ.

Выбрал его с замыслом — там у них был проектор. Зашёл в класс с ноутбуком подмышкой и смотрю на ребят. Класс-то просторный, да школьников — человек восемьдесят было, наверное, и теснятся — втроём за партой сидят, стенки подпирают, кто-то в проходах даже стоит.

И только на второй от меня парте свободно — сидят двое всего мальчишек, а вокруг них, как вокруг гриппозного в троллейбусе в час пик — пустота. Одного узнал сразу — Саня Глотково, видимо, их бригадир и главный авторитет. Сидит, ухмыляется криво — не дать ни взять — Лёнька Пантелеев, только цыгарки в зубах да кепки набекрень не хватает.

Я поздоровался, рассказал в общих чертах о культуре АУЕ, чем она плоха, что бывает, если человек следует воровским принципам в обычной жизни, и так далее.

Смотрят, конечно, высокомерно — мент поганый и не то бы им затирал. В некоторых пределах для устранения неопределённости оказывается эффективной замена функции(й) степенными рядами.

Тут подключаю я ноут к их проектору и достаю из портфеля дело этого Глотково.

Начал читать по эпизодам, и вижу, как все напряглись. Что там было? Избил женщину, отобрал сумку, избил 82-летнего старика. Ходил по квартирам, менял старичкам деньги на билеты "прикольного банка" (поищите в интернете, известная была афёра в те годы). Девушку зажал, в подъезде, угрожая ножом, надругался.

Поначалу народ презрительно хмыкал да отворачивался. Чувствуется, что мразь уголовная к ним хорошо так дорожку протоптала. Особенно новоявленный Лёнька

Пантелеев хмыкает, да шуточки отпускает.

Причём, как отпускает — сидит на первой парте, не оборачиваясь, говорит вполголоса, но видно, что ловят каждое его слово. И вдруг первая полетела ласточка: рассказал про то, как Глотково мобильные телефоны тырил из карманов граждан, и одна девчонка довольно громко так говорит: а у меня тоже как-то телефон украли. Я сразу к ней: расскажи, как было? Она неуверенно рассказала — так и так, пошла купаться с подругой, телефон на пляже оставила, а там сидели рядом ребята, молдаване, и стащили у меня.

— Мать, наверное, ругала, — спрашиваю.

— Ругала, — говорит девчонка. И тут же на Глотково-младшего глянула. Первый за всё время недобрый взгляд! Тот попытался гыгыканьем сбавить.

— Не потеряла, — говорит, — а про***ла!

Смех раздался, но какой-то уже не такой уверенный. Я по остальным эпизодам пошагал — кражи мелкие и крупные, побои, попытки изнасилований. И каждый раз ребята спрашиваю: случалось такое у вас?

Сначала неувереннее, потом чаще, чаще, стали вспоминать. У кого из раздевалки на стадионе куртку стащили, у кого у отца часы сняли в подворотне, у кого машину угнали... Про изнасилования девчонки, конечно, не рассказывали, но и тут я заметил, что одна-другая потупилась, видимо, припомнив что-то.

Глотково всё пытается отшучиваться, но атмосфера явно вокруг него сгущается. В какой-то момент, когда рассказывал как раз о том, как старух его братюня любимый обирал, всучая билеты банка приколов наивным пенсионеркам, он обронил высокомерно: "Лохи, чо". И вдруг с задней парты юношеский такой, но довольно уверенный басок: "Да ты не дерзи". И тут же шум, упрёки, перекрикивания. Новоявленный Лёнька Пантелеев уж голову в плечи вжал, смотрю, пацану рядом с ним, видимо, консильери его, совсем неуютно — ёрзает на стуле, некуда деться.

— Вам некомфортно? — обращаюсь к нему.

— Пересядьте, если неудобно!

Тот как рак покраснел, отмахнулся рукой, но всё же не ушёл.

Ну а затем была кульминация, для которой я ноутбук-то и приносил. На камеру в своё время попало избиение старика 82- летнего, возле универсама "Перекрёсток".

Эпизод в деле сохранился, я детям включил. Сцена жуткая, конечно — дылда огромный толкает бедолагу в грудь, а тот держится хиленькими ручонками за авосечку свою. Детина валит пенсионера на землю и — ногами, ногами, по лицу, в живот. Отобрал, заглянул в авоську, увидел, что нет ценного и ногами её потоптал.

Зачитываю затем список украденного и уничтоженного: кошелёк с 2500 рублями, два пакета кефира, десяток яиц, макароны. Комментирую: кефир такой-то, яички самые дешёвые, с распродажи старичок себя порадовать хотел. А старик был необычный — он некогда был сыном полка. Сиротой в начале войны остался, пошёл в армию и дошёл до Берлина с полком. Оказалось, кстати, много таких ребятишек было в своё время, у нас даже целое имелось городское объединение сыновей полка.

— Катаева, — спрашиваю, — читали? — вот такой был дедушка.

Ну тут уж совсем буря, а я на пике говорю: думаете, этот гад, остальные герои? 90 процентов жуликов выбирают слабых жертв. Ну и почесал, что типичная история — это когда как раз громила у слабой девушки отбирает сумочку, и т. д. , не помню уже подробностей.

Не буду хвастаться и говорить, что прям вот всех я на путь истинный тогда наставил — для этого одного разговора мало, да и времена у нас сейчас такие, что моральных авторитетов нет, не на кого равняться. Вот разоблачишь ты перед подростком вора, а надо другого же предложить кумира, иначе-то как? А кто этот, новый кумир? Только герои прошлого, а ныне нет таких замечательных людей на слуху во всяком случае. Но АУЕ- тусовка в той школе действительно распалась и потом уже не успела собраться. Не было с тех пор и подростковых краж.

Вот младший только Глотово пропал, к сожалению, пошёл, как подрос, по братиной дорожке, да и сгинул — на стрёме где-то стоял во время того, как подельники коммерсанта убивали, и пошёл со всеми, десятку, кажется, получил...

Ирина Ивановна.

Воспитанная матерью филологом, потомственная учительница, она отворачивалась (при матери) когда по телевизору в фильмах показывали скромные советские поцелуи. А недавно вышедший фильм "Маленькая Вера" считала чёрной п@рнухой. Но конечно же не сдержалась и посмотрела.

7Б был бы неплохим классом. Если бы не Петя Кучеренко. Он был хулиганом и грозой параллели с 1 класса. И чем дальше, тем более отвязными становились его шутки. Тем меньше он считался с авторитетом старших. Ирина Ивановна стала первой, на ком он стал проверять степень своей безнаказанности. Но до сегодняшнего дня шутки его были глупыми и детскими.

Шёл последний урок — урок литературы. Ирина Ивановна пыталась донести до учеников всю трагедию жизни и смерти Мцыри. Его подвиг, его чувства. Но класс откровенно скучал. Петя скучал больше всех.

Никакого подвига в том, чтобы убежать из монастыря и тут же сд@хнуть он не видел. Но слова "ко мне он кинулся на грудь, но в горло я успел воткнуть" не давали покоя начинающим просыпаться гормонам.

Неожиданно для самого себя, Кучеренко встал и уже почти сформировавшимся баском на весь класс сказал.

— Ирина Ивановна, может быть прекратим заниматься фигней и обсудим половой вопрос?

— Половой вопрос? — переспросила учительница.

Она все еще была мыслями в горном монастыре и любовалась красотой природы. Когда смысл сказанного наконец дошёл до Ирины Ивановны, слёзы брызнули из её глаз и она всхлипывая выбежала из класса.

В учительской сидели учителя старого поколения. Среди них выделялась Людмила Викторовна — 50 лет, завуч, член партии, КМС по метанию ядра, 190 сантиметров роста и 120 кг веса. Ирина Ивановна вбежала в учительскую, упала на стул и громко разрыдалась. После кружки чая она рассказала, что произошло.

— Я разберусь! — рявкнула Людмила Викторовна и кажется одними мышцами ягодиц отбросила стул к стене.

Как и любой класс, оставшийся без учителя, 7Б шумел. Но никто не ушёл домой несмотря на то, что урок был последний. Распахнулась дверь и в класс вошла Людмила Викторовна. Сразу воцарилась такая тишина, что стало слышно, как на шкафу совокупляются мухи.

— Все свободны, Кучеренко остался!

Класс молниеносно, но при этом в абсолютной тишине очистился от детей.

— Кучеренко, я считаю, что ты достаточно взрослый, чтобы не только обсудить половой вопрос, но и приступить к практическим занятиям, — сказала завуч и закрыла дверь класса на ключ.

Вся жизнь пролетела перед глазами Пети. Его яички сжались до размера горошин. Не так он представлял свой первый ceкс. Холодный пот предательской струйкой стекал по спине и щекотал между булок.

— Я… Я не хочу. Не надо. Я больше не буду, — лепетал он.

— Сейчас ты у меня будешь жить половой жизнью! — гремел голос Людмилы Викторовны. И она неумолимо надвигалась на Кучеренко как айсберг на Титаник.

Когда хулиган уже вжался спиной в дальнюю стену и между ними оставалось каких-то пару метров, она остановилась и, указав рукой в угол, сказала:

— Вон там ведро и тряпка. Берешь их и драишь полы до зеркального блеска! Вот такая у тебя будет сегодня половая жизнь!

Петя Кучеренко шёл домой. Он курил, не прячась ни от кого и улыбался. Сегодня он не стал мужчиной, но был этому несказанно рад...

то, вопреки логике, ты тоже хочешь быть красивым. Во всяком случае, хочешь, чтoбы она так cчитала.

2. Что выбop трусов в гномах или в бабочках — это сложный и важный выбор каждого утра. И что если трycов с нужным гнoмом не будет, то вecь день может быть нacмарку.

3. Что ты умеешь плecти косички. И это случилось как-то само собой.

4. Что тeбе paно или поздно накрасят ногти лаком. Смирись и прими это, как мужчина. Молча. Спасения все равно нет.

5. Что, несмотря на тpoйки в школьных сочинениях, у тебя поистине бездонная фантазия в отношении ласковых имен. "Зефирка", "колокольчик", "пушистый лапатупс" и "лампампуся" — это только начало.

6. Что кoгда она говорит "папочка" и улыбается, в этот момент ты готов отдать ей абcолютно все: дeньги, квартиру, машину и последнюю рубашку. Хоpoшо, что она об этом не знает.

7. Чтo, когда она приxодит к тебе под утро, со своим одеялoм, и обнимает тебя маленькими пухлыми ручками, ты понимаешь — эта любовь навeки.

8. Что, нecмотря на многолетние ежедневные наблюдения их с самого дeтства, ты по-прежнему не понимаешь жeнщин, но точно знаешь: без них твоя жизнь ничeго не значит.