и прикрывая своей широкой жопой моих младших братьев и сестёр.

– Дура, это не тебе – ласково сказал батя – это сыночке, он у нас талант.

– Талант-талант – ехидно протянула маманя, поняв что раздача [ман]дюлей отложена – ты его еще в консерваторию отведи.

– А это идея – обрадовался батя – иди сюда, квёлый, будешь музыке учиться?

– Я лучше Салтыкова-Ще почитаю – угрюмо ответил я, но батю это не остановило. Он схватил меня за чуб и ткнул носом во влажную грязь на пыльном полу. Я чихнул и батя отпустил меня.

“Спасибо” – одним неподбитым и неподкрашенным глазом сказала маманя тихонько пряча топор в трюмо.

На следущий день батя отвел меня в музыкальную школу. Когда я увидел Квинессу Арнольдовну, я понял, что буду учиться не только на контрабасе, но и на барабане, тарелках, и прочих духовых, струнных и слесарных инструментах.

Квинесса Арнольдовна была настоящей королевой. Алые губы, белые зубы, огромные голубые глаза за матовыми стёклами модных розовых очков, оттопыренные уши увешанные бриллиантами и сапфирами, огромный, никогда мной невиданный бюст, нервно колыхался в глубоком декольте, чуть выступающий животик заканчивался нежным верблюжьим копытцем. Я готов был стать не только козлёночком, но даже верблюжонком, лишь бы мне дали напиться из этого копытца.

– А может ну его к лешему, этого недоноска, – сказал батя сглотнув слюну, – может вы меня музыке поучите?

К моему счастью Квинесса Арнольдовна не согласилась с батиным предложением и взяла в обучение только меня. Холодными зимними вечерами она давала мне играть музыкальные произведения в своём декольте, чтобы у меня не так мёрзли пальцы от контрабаса.

Она клала на левую грудь хозяйственную коробку полную медиаторов и заставляла их по одному перекладывать на правую грудь. Я играл это произведение пока у меня не затекали руки. На всю свою жизнь я запомнил свою первую учительницу музыки.

Когда я вырос и ушёл от родителей, я снял кладовку метр-на-метр в коммуналке и перевёз туда свой контрабас, на нём и ел и спал. Иногда у меня собирались большие компании, но если я видел что кто-то тишком блюёт в контрабас, я этим мерзавцам больше никогда не наливал.

Прошли годы, батя и маманя растворились в прошлом, братья и сёстры выросли и расползлись по миру. А я когда мне плохо, начинаю играть на контрабасе. И когда мне в стему стучат ох[рен]евшие соседи мне становится хорошо. И получается, что я играю и когда мне плохо и когда мне хорошо.

А недавно бригадир нашей бригады маляров-отделочников отдал мне полбанки неиспользованного сурика и я им выкрасил любимый контрабас. А еще я прибил к нему гвоздями соткой двенадцать подсвечников и хрустальный графин. Теперь вечерами я надеваю любимые матовые розовые очки Квинессы Арнольдовны, играю при свечах на контрабасе, пью мутный самогон из хрусталя и вспоминая тёплый мягкий бюст Квинессы Арнольдовны, которая уже давно дослужилась в консерватории до звания бабушка-полковник, истекаю тёплыми розовыми слюнями нежной сентиментальности на давно засохшую мимозу…

далее поставщики отгружали всё необходимое на производство.

Руководителей проектов было много, каждый отвечал за свою отрасль. За поставки в силовые структуры отвечал самый колоритный из них — Андрей Борисыч, полковник ВВС в отставке. Подтянутый, энергичный, строгий, но веселый. Дрючил он всех знатно, но перед праздниками всегда был главным организатором застолий.

В той предновогодней поставке не было ничего особенного. Мы выиграли тендер на несколько тысяч компьютеров для ГИБДД. В спецификации помимо всего прочего было прописано: коврик для мыши с картинкой. По условиям тендера, отгрузка должна была быть отправлена до конца года, и все торопились. Производство уже заканчивало паковать компьютеры, и Андрей Борисыч решил сам съездить и проверить как идут дела. Вернулся он в ярости:

— Вы понимаете, что творите!!? Вы видели, что вы закупили для ГИБДД!?

И бросил на стол коврик для мыши с красивым таким горным козлом на фоне не менее красивого пейзажа. Закупки промычали, что в спецификации указано "коврик с картинкой" и они купили коврик с картинкой. В прайсах никто не пишет какая картинка на коврике. На дворе 2003 год — год козы, на картинке символ года. После недолгих раздумий все согласились, что не стоит рисковать, отправляя в ГИБДД коврики с козлами.

Срочно дается указание закупить несколько тысяч ковриков с другой картинкой. До Нового года уже совсем мало времени, а отгрузка должна уйти в полной комплектации, иначе ее не примут, и сроки надо соблюсти обязательно.

Закупки бросаются выполнять распоряжение.

Через 2 дня в кабинет врывается багровый Андрей Борисыч со словами: "вы издеваетесь?!". На коврике в его руках нарисована макака в фуражке и с полосатой палкой. Всё логично, наступающий 2004 год – год обезьяны, но сказать об этом уже никто не решился.

Отгрузку мы отправили вовремя, Андрей Борисыч принял волевое решение купить коврики без картинок и указать в объяснительной, что это никак не влияет на технические характеристики.