Однажды на работе была я в туалете, сидела себе тихонько, как внезапно туда приперлась бухгалтерия почти в полном составе.

С первых секунд стало ясно, тетки пришли сюда, чтобы повозмущаться личностью гендира и его идиотским руководством компанией, прошлись и по заму, по всем топам, обсуждались какие-то интриги, Бог знает что. Проверить наличие кого-либо в кабинках они не удосужились, поэтому лили гов... то есть говорили открыто, не стесняясь выражений и подробностей.

Я сидела тише мышки, надеясь, что они не раскроют меня, потому что свидетелей ТАКОГО в живых не оставляют.

А учитывая, что мне информация-то эта и не была интересна, не хотелось умереть зазря (конечно, никто б меня убивать не стал, но вот хорошие отношения можно было бы похоронить).

И вот когда все кости были перемыты, одна дама решила-таки попасть в мою кабинку, но не тут-то было.

Я держала оборону, поджав ноги, чтобы не дай бог по туфлям меня не идентифицировали. Возникло гробовое молчание, во время которого произошло осмысление.

Тетки в шоке начали перешептываться, понимая, в какую жопу возможно попали со своими тайнами.

Я придерживала рукой дверь и на всякий случай покашляла чуть, чтобы у них не возникло мысли, что ее заклинило. Осада продолжалась какое-то время, потом бухгалтерия по одному покинула туалет, но только дурак не понял бы, что за туалетной дверью будет вестись наблюдение.

Так оно и было, бухгалтерия прогуливалась по коридору, не упуская дверь в злополучный кабинет из виду. Гуляли так они очень долго, но так ничего и не нагуляли. Личность таинственного свидетеля осталась нераскрытой.

А все потому, что туалет находился на первом, очень низком этаже и в нем было окно.

Моя подруга наполовину русская, наполовину армянка, с детства свободно говорит на обоих языках, имеет чисто славянскую внешность (мамины гены победили). Работает в кофейне, имеет довольно пышную грудь. Рассказывает:

Заходят к нам два молодых армянина, подходят к стойке, заказывают кофе. Пока я его варю, начинают обсуждать мою грудь по-армянски. Я, приготовив заказ, протягиваю им стаканы и с милой улыбкой по-армянски им говорю:

– Мальчики, я знаю армянский.

У них глаза по пять копеек, ступор, переглянулись. Я им по-русски:

– Шучу.

Они выдохнули, улыбнулись и я опять по-армянски добавляю:

– Хотя, наверное, стоит выучить.

Из кофейни они уходили быстрым шагом, забыв про сдачу.

Привезла меня жена с тёщей знакомится. А там шахматная доска. Ну и спросил: "Может сыграем?"

Чемпионом района оказалась — насилу на ничью свёл.

А вы знали, друзья мои, что если в субботу купить упругих, спелых яблок, а в воскресенье встать ранехонько, затемно, чтобы вырезать восемь сердцевиночек, налить туда меда, посыпать корицей, уложить все это на тарелку и поставить в микроволновку на режим запекания, то ровно через 10 минут их разметает по всей печи к хренам собачим, а вы проведете остаток утра соскребая липкие ошметки со стен?

Не знали? А я вот знаю, потому что я хозяюшка.

Записывайте этот офигенский рецепт.

Расскажу вам про свою летнюю бабушку, младшую сестру моей родной бабушки. Сразу после школы она выучилась на фельдшера и ушла на войну добровольцем в самую первую неделю. Служила в передвижных и прифронтовых госпиталях, на передовую не попала только из-за очень хрупкого сложения, но нахлебалась ужасов и горя и без передовой. Сразу после войны