поддержки по определившемуся телефону. Я сначала просто игнорировал звонки, ставил номера в блок-лист, но потом количество звонков в сутки превысило предел приличия, а у меня выдалось свободное время. Поставил перед собой тарелку с семечками (попкорн не люблю) и положил перед собой часы. Ответил "прыщавый" голос. Каюсь, воображения на генерацию глупых вопросов вокруг заданной темы, охи, вздохи, шутки, прибаутки, старческое ворчание и "уход" от прямых просьб сообщить номер своей карточки ("вы сами должны знать" — табу) у меня хватило только на 8 минут, хотя планировал продержаться 15. На очередной стон уже закипающего, но не потерявшего надежды юноши с требованием все-таки сообщить ему номер карточки, что бы "он мог мне помочь", я глубоко вздохнул и, как только мог проникновенно, сказал, что "а вот это самое мне не понятное, практически для меня необъяснимое, и что наиболее меня смущает в этой непростой истории, хотя вот в 1975 году у меня была почти такая же история (тут вставка истории про сберкассу в Урюпинске, "на улице Ленина, что там была примерно посередине, налево, знаете? Как нет? Тогда я Вам расскажу…", которую, впрочем, я до конца внятно вымутить так и не смог) потому как ни крути ни одной самой завалявшейся карточки ВТБ у меня как раз и нет, о чем я очень грущу". Пауза с той стороны перед сбросом линии была длительной и великолепной. Телефон больше не отвечал, звонки более не повторялись.

Ко мне подошел бухой мужик, схватил меня за куртку и начал что-то говорить. Он был значительно выше меня ростом, я ему еле до плеча доставал. Я, совершенно автоматически, зажал его локоть, как нас учили. В результате мы попали в абсолютно идиотскую ситуацию. Он понял, что что-то пошло не так — но любое движение причиняло ему невыносимую боль. А я понял, что если я его отпущу или даже, допустим, сломаю ему руку - то он меня по асфальту размажет.

В результате, мы стояли и разговаривали, находясь, можно сказать, в интимной близости, пока мой друг не вернулся. Он оценил ситуацию и завел машину, оставил ее с открытыми дверьми и вернулся ко мне. Потом отвлек внимание моего "собеседника" вопросами — где тут можно травы купить, и мы вскочив в машину, уехали.

2. В возрасте 11 лет учащийся должен уметь разбивать доску ударом ребра ладони. Мне поручили научить этому 11-летнего мальчика. Сил и веса у моего подопечного хватало, техника нормальная была, но он боялся. Он в последний момент пытался остановить руку, в результате ему было больно, а удар не получался. Я пытался довести его до нужного морального состояния, но получалось у меня плохо. Рядом стояла его мама (маленькая, худенькая женщина) и переживала за него. Кроме того, мое моральное давление действовало и на нее тоже.

В результате, она не выдержала и, отстранив своего сына со словами: "Какой же ты тупой. Смотри как надо", — с одного удара разбила доску.

у них был творческий хаос, везде валялись чертежи. Но они никогда не делали ошибок в работе и никогда не задерживали сроки. На третьем этаже сидела бухгалтерия, сметчики: тут работали преимущественно женщины. Было тихо, потому что работа с цифрами. Никто не курил, был идеальный порядок, стояли цветы.

Однажды руководство решило, что площади используются нерационально и объединило ВСЕХ на втором этаже, сделав огромный оупен-спейс, а третий этаж сдали в аренду. И у нас начался АД. Инженеры и продажники физически не могли работать в тишине: у продажников постоянно звонили телефоны, а инженеры не могли не спорить и не обсуждать проекты вслух. Бухгалтерия начала делать кучу ошибок, потому что в вечном гуле по-другому работать нереально. Плюс стало невозможно тесно и душно. Общую кухню убрали, а поскольку кафе рядом было только одно (оно принадлежало жене начальника, и цены там были заоблачные), то люди вынуждены были есть за рабочим местом, а руководство часто поднималось к нам в обеденное время и делало замечания: "Коллеги, не ешьте в офисе, это неэтично, мы примем меры". Люди либо украдкой ели булки, либо тратили ползарплаты на кафе. Мы просили вернуть всё, как было, но начальство тупо начало урезать премиальную часть зарплаты "за снижение продуктивности". В итоге многие ушли, а новенькие не могут работать в таких условиях больше месяца. Сейчас компания на грани банкротства. А руководство так и не сделало выводы, зато зарплаты ещё больше снизило.