Отец никогда не признавал никаких домашних животных, говорил, что они его раздражают. Но буквально на днях он сам притащил кота и теперь просто не отходит от него. Где-то 2-3 недели назад в нашем дворе начал жить кот. Обычный такой кот, видно, что уличный. Периодично подбегал к другим, ел и уходил, но вот наш батя ему слишком приглянулся. Кот то сидел на капоте его машины, то ходил за ним по пятам, то сидел под дверью. При том на остальную семью не реагировал, только на батю. В конечном счете все дошло до того, что кот напал и напугал двух ротвейлеров, с которыми на поводке подошел знакомый отца поздороваться к бате. РОТВЕЙЛЕРОВ, [м]ля! Никогда не видел, чтобы здоровые собаки так бежали. В итоге отец забрал кота, последние дни проводят вместе. На все это отец говорит, что наконец в доме еще мужик появился. И знаете, даже обидно, когда у кота более стальные яйца, чем у тебя.

Это произошло жарким летом 1989 года в Казахстане. Мне было тогда 9 лет.

Я был ребёнком без комплексов и ставил иногда взрослых в неловкие положения, о чём собственно и будет идти мой рассказ. Мы возвращались втроём из загороднего участка на камазе деда по степи, и он давал мне порулить, посадив меня к себе на колени, что меня очень радовало, а бабушку вводило в состояние паники и истерики. На въезде в город всех кто выезжал загород на выходные с трепетом и радостью встречало ГАИ. Я тогда в свои 9 лет по рассказам взрослых уже имел кое-какое представление о ГАИ. Так вот подъезжаем мы значит к посту, дед с бабулей заметно напряглись. Спрятали меня в спальный отсек „лежи тихо, не дёргайся“ — говорят. Ну всё как обычно происходит, документы и т. д.

Проверил всё, докопаться не к чему, так вот он стоит резину тянет „дай мол“. А дед мой здоровый такой мужик под два метра ростом с характером

„не хрена мол не дам“. Ну стояли они минут десять там мялись. А лето, жара стоит, а меня там ещё одеялами понакрыли, тут моё терпение лопнуло, я высовываю свою наглую детскую рожу и говорю: „Дед, да что ты с ним там разговариваешь, дай ему десять рублей и поехали дальше“. „Гаишник“ поперхнулся и синхронно с моей бабулей побагровел, отдал деду молча водительское удостоверение и велел ехать дальше. Оставшуюся дорогу мои старики держались за животы, а я сидел и думал — странные эти взрослые, не понимаю, что в этом такого смешного.

Работаю в больнице. Рассказали коллеги из соседнего травматологического отделения. Девушка сломала ногу, лежала 2 месяца на скелетном вытяжении (кто не знает к ноге через блок крепится груз. Ни перевернуться, ни встать...) в общей палате 7-9 мест. Когда выписывалась оказалось, что уже месяц как беременна. (с)

Во время пребывания на Конгрессе антропологов и этнологов России в Ижевске услышал я такую историю, которая, как мне кажется, прекрасно характеризует отношение нынешних реформаторов к российский науке.

Вскоре после того, как ФАНО начало проверки подведомственных институтов, проверяющий — безымянный молодой человек из числа поколения эффективных менеджеров — посетил Кунсткамеру. Прошелся по кабинетам, посмотрел как обстоит дело к техникой, ознакомился с направлениями научных исследований, а затем вернулся в кабинет директора Ю. К. Чистова.

Видимо, увиденное его не очень поразило в контексте эффективности, посему в беседе с директором он задал вопрос:

— Интересно, и кто же это вам выделил такое здание в центре Санкт-Петербурга? !

— Вообще-то Пётр Первый, — ответил Юрий Кириллович.