от прочитанного или от шуток соседей по партам, но поскольку в классе и читальном зале делать этого нельзя, искал взглядом отчаянно, на чем бы успокоиться. Суровый седобородый граф глядел на меня со стены с печальной укоризной, это действовало магически. Я рассматривал его в упор и в некоторых случаях видел странную полукруглую отметину на его лбу, как будто эзотерический третий глаз, но чуть левее. А на других портретах и даже фотографиях ее не было вовсе, чистая мистика.

Оказалось, это проделки ретушеров и живописцев. Одни оставляли шрам, другие нет.

Как это было. Экшн. Случай на охоте.

Навалило снега под Смоленском по пояс. Два барина топтались в своих лунках на поляне с ружжами наготове. У каждого двустволка в руках, другая рядом приставлена к дереву. На них собрались выгонять медведя из берлоги. Сзади залег мужик егерь с рогатиной, чисто на всякий случай. Нормальный медведь от первого же выстрела обратно в лес удерет, показывала практика.

Но егерь был начеку, баре ему особого доверия не внушали. Один, с благообразным бритым чиновничьим лицом, толстым пузиком и крошечными ручками-ножками, слишком нервничал. Натоптал себе обширное место, чтобы в случае чего бежать куда глаза глядят, если медведь все-таки ринется.

Другой, 30-летний, напротив был спокоен, высок и кряжист, как дуб, но еще более странен — борода ярко-каряя рыжеватая, шевелюра на голове черная и кудрявая, глаза светло-голубые пронзительные, нос крупной картошкой. В общем необычайный мутант. Случись Толстому вплести такого автобиографического героя в свой роман, читатель не поверил бы, что такие вообще существуют. Он не стал ничего вокруг себя вытаптывать, пошел куда сказали и встал как вкопанный в сугроб.

Как уже вспомнил эрудированный читатель, компанию ему составлял Фет.

Итак, разбуженный медведь выскочил из леса, и заметив Фета, шарахнулся от него в ужасе. Понесся прямо на неподвижного Толстого, приняв его вероятно за пень. Тот выстрелил с близкой дистанции и окутался клубами густого дыма. В нем затерялись и Лев, и медведь.

Когда дым рассеялся, они узрели друг друга с расстояния в метр. Граф увидел, что промахнулся начисто, медведь остался жив-здоров, но очень зол. Второй выстрел в упор попал ему в пасть, чем рассердил еще больше. Медведь повалил классика и схватил его голову себе в зубы.

Окажись он проворнее на секунду, мы бы вспоминали об еще одном случае, когда жизнь гения оборвалась рано и трагически. Под портретами в школах стояли бы даты 1828-1858.

Медведь успел снять со Льва скальп. Он безусловно смог бы прокусить эту мудрую голову, но чуть чуть замешкался, а егерь нет. Он подбежал и прогнал животное рогатиной.

На следующее утро они снова пошли в лес и раненого зверя добили. Это оказалась медведица. Ее шкура украсила пол усадьбы. На ней любила валяться маленькая дочь Толстого, слушая страшные сказки про медведей. А сама эта сцена стояния в снегу, своего выстрела в упор, ранения противника, бессильного ожидания собственной неминуемой гибели и ощущение нелепости происходящего, вероятно вдохновили Толстого на сцену дуэли Пьера Безухова. После этого случая он перестал охотиться на медведей, а потом вообще стал вегетарианцем. Жизнь авторов иногда бывает интересней, чем у выдуманных ими персонажей. Вот сколько сейчас развелось литераторов и критиков, а кто из них держал голову в пасти разъяренного медведя? Отсюда и качество кабинетной продукции.